Роза уже у края плаца. Ей всегда казалось, что провода под током над изгородью что-то напевают. Даже Стелла и та говорила, что ей это только кажется. Но Роза явственно слышала в проводах звуки — прерывистые печальные голоса. Чем дальше от железной изгороди, тем они яснее. Они звучат так убедительно, так страстно, так настойчиво, что нет никакого сомнения в их реальности. Голоса говорят ей: подними шаль, повыше подними; голоса говорят: встряхни ее, взмахни ею, разверни ее, как знамя. И Роза поднимает, встряхивает, взмахивает, разворачивает. Далеко, очень далеко Магда вдруг переламывается в поясе и, падая, протягивает к ней тоненькие ручки. Кто-то поднимает ее и сажает на плечо. Но плечо, уносящее Магду, движется не к Розе с ее шалью, оно удаляется, и вот Магда уже кажется маленьким светлым исчезающим пятнышком. Над плечом, уносящим Магду, блестящая каска. Яркий свет падает на каску, и она сияет, как драгоценный серебряный кубок. Ниже каски черная, словно костяшка домино, фигура и пара черных ботинок, спешащих к ограде с проводами. Электрические голоса поднимают дикий вой. «Маамаа, мааамааа», — кричат они все вместе. Как далеко уже Магда! Она, снижаясь, проплывает в солнечном воздухе. Между ней и Розой — площадь, дюжина бараков, дорога. На секунду она мелькает бабочкой на фоне блестящей витой ограды.
Но, Боже, что это? Внезапно все, что было Магдой: маленькая головка в оперении легких волос, скобочки ножек, зигзаги ручек, круглый живот, — камнем падает с высоты прямо на изгородь. Металлические голоса взвывают, как сумасшедшие, приказывают Розе немедленно бежать к тому месту, где упала Магда. Но Роза не слушает их. Она вросла в землю, потому что стоит ей двинуться — и они будут стрелять. Если она попытается собрать то, что осталось от Магды, — они будут стрелять. Если она позволит вырваться наружу волчьему вою, который поднимается в ее груди и не дает дышать, — они будут стрелять. Поэтому она хватает Магдину шаль, закусывает ее зубами, заталкивает ее в рот, затыкая крик и одновременно вдыхая запах корицы и миндаля, запах Магдиного дыхания. И втягивает, всасывает, глотает влагу из Магдиной шали до тех пор, пока в ней ничего больше не остается.
(1980)
Итамар Яоз-Кест
Пейзаж в дыму
Главы Берген-Бельзена 1961
Перевод с иврита Елены Аксельрод
Сад
* * *
В день бедствия
на тучу села птица
ясноголосая.
Глядит с высот
на сад под ней.
Пронесся
ветер в языках огней.
Кто-то
поет.
* * *
В саду:
Сирени песнь,
Река чудес.
И матери лицо
над садом в синеве.
Вчерашней тьме вдогон
созвездия удач.
Вдруг скрежет, скрип.
Застыл вагон.
Воспоминаний все тесней загон.
* * *
Осенние листы —
изгои крон.
От пальцев,
собирающих листву,
Дорог тянулась пятерня
туда,
где власть огня,
воспоминаний дым.
Осенним дням конец.
Пейзаж погас шурша.
Полет свой
снизила
душа.
Поход огня
* * *
Вагон.
Пейзаж в смятении. Свою тетрадь
листает в страхе: лес, туннели, плес.
(Что память? Время + пространство.)
Во тьме несется детство под откос.
Все оглушительней конвоя смех.
Башка скотины потянулась вверх.
* * * [Выстрел]
Из преисподней
птица пронеслась.
Свет! Свет!
И мрак потек
и окровавил рот.
………………………………
Смотрел ребенок на огней размах.
Светился серп в огромных небесах.
* * *
Страх
стал большим, как зверя глаз.
«Мой взгляд тебя отыщет и тогда,
когда утрачу плоть.
Чтоб снова не пропасть в толпе,
из памяти моей не исчезай», —
сказала мать, и в пустоту
простерла платья край.
* * *
За городской чертой
вповалку на земле
лежат,
как будней хлам.
Их обнажила смерть:
«И ночью праздничный наряд
нам не надеть».
Ребенок закричал во сне
и разбудил
тень часового на стене.
* * *
Чтоб спал ребенок,
птица
пропоет:
«Ногами дыма
идет
восход!»
У мальчика в глазах
подранка страх.
На языках огня — их семьдесят числом —
окрестный вид
кричит.
* * *
Сказала мать:
«Глаза твои,
чтоб крепче был твой сон,
я прикрывала волос копной.
Теперь меня обрили.
Не волосы твои глаза прикрыли —
прах земной».
* * * [Мальчик и сон]
Словно мороз,
в тело вползает смерть.
Настежь барака дверь.
Зимний пейзаж погружен
в белую тишь.
На колеснице закрытых глаз
мальчик возносится в сон.
* * * [Мать]
Днем седым
стелюсь по тебе лицом,
как змея,
как дым.
Память моя