Порывшись в сумке, Гарри нашел порядком помятый клочок пергамента, который дал профессор Снейп. Парень пообещал себе сегодня же узнать, сможет ли его временный опекун стать постоянным. На данный момент это было единственным, чего он хотел. И опять же, за поисками он меньше будет думать о метле.
— Знаешь, меня волнует, а вдруг с профессором Люпиным действительно что‑то серьезное, — спросил Рон по пути на ужин. — Он что‑нибудь рассказывал тебе, Гарри? Может, ты сам спрашивал?
Гарри смутился, что тут же заметила Гермиона. Нужно было срочно что‑то придумывать. Рон явно не удовлетворится ответом «не знаю». Уж Гарри‑то знал своего друга.
— Э–э… ну… он сказал, что это не опасно для жизни, — сказал Гарри. — Я… э–э… подумал, что он не хочет об этом говорить, поэтому не стал расспрашивать.
— Ох, — удовлетворенно выдохнул Рон. — Тогда, думаю, ничего страшного.
Рон пошел дальше, не заметив, как Гарри с явным облегчением выдохнул. Парень хотел уж было последовать за другом, когда Гермиона схватила его за плечо. По её взгляду гриффиндорец понял, что подругу так просто не обвести вокруг пальца.
— Ты ведь сделал то эссе, не так ли? — больше утверждала, чем спрашивала девушка.
Гарри опустил взгляд и кивнул. Гермиона всё поняла, и они молча пошли на ужин. Оба знали о секрете профессора Люпина и оба, не сговариваясь, поклялись молчать об этом.
После ужина Гарри удалось незаметно улизнуть от друзей, используя мантию–невидимку. Зная, что у него не так уж много времени, прежде чем кто‑либо его хватится, Гарри быстро пошел в библиотеку, чтобы найти, наконец, эту книгу. Он обязан был узнать, насколько временным является опекунство Люпина.
Поиски не заняли много времени. Сняв книгу с полки, Гарри начал спешно её пролистывать, пока не нашел раздел, посвященную оборотням. Используя палочку как источник света, Гарри отметал законы и постановления до тех пор, пока не встретил закон о детях. Парень не заметил, что от нетерпения перестал дышать. Это был момент истины. Обратной дороги уже не было.
Неопровержимо доказано, что зараженные личности непредсказуемы в моральном и психологическом плане в любое время, а не только в период обострения болезни. Следовательно, зараженным личностям не позволяется ухаживать за несовершеннолетними или за такими же зараженными. В целях безопасности зараженную личность не следует оставлять с детьми без присутствия третьего лица — совершеннолетнего волшебника. Всякую зараженную личность, нарушившую данный закон, следует немедленно арестовать за антиобщественное поведение и создание опасности для жизни несовершеннолетних.
Вот так, черным по белому, и был написан его «приговор». Оказывается, профессор Люпин не только не мог иметь собственных детей, но ему запрещалось даже находиться с какими бы то ни было детьми наедине. Значит, профессор Люпин не сможет его забрать и ему придется вернуться к Дурслям, вернуться к тете Петуньи и Дадли, которые уж не забудут, по чьей «милости» дядя Вернон оказался в тюрьме.
Уронив палочку и книгу, Гарри стал медленно отступать, пока не наткнулся на стену, и сполз по ней на пол. Неосознанно парень подтянул к себе колени и, обхватив их, так и остался сидеть, безучастно глядя перед собой. Как мог кто‑то, глядя на профессора Люпина, посчитать его опасным? Учитель, на памяти Гарри, всего лишь раз повысил голос, да и то на профессора Снейпа.
Парень даже не заметил, что его начало трясти. Казалось, весь мир просто–напросто рухнул. Он не знал, сколько времени прошло, и не думал о том, заметили его отлучку или нет. Гарри просто молча сидел в темноте, молясь про себя, чтобы его жизнь не перевернулась снова верх дном. Он больше всего хотел иметь семью и наконец нашел ее в лице профессора Люпина. И вот теперь он узнает, что и это оказалось иллюзией. Весь этот год — одна большая иллюзия.
Дверь открылась, немного осветив помещение, однако Гарри не шевельнулся. Эхо шагов отдалось от старых стен библиотеки. Кто‑то шёл между стеллажей с книгами и прямо к тому месту, где до сих пор сидел парень. Наконец шаги остановились, и яркий свет осветил Гарри. Тяжелый вздох, и шаги поспешили к нему, свет стал ещё ярче.
— Гарри! — воскликнула профессор МакГонагалл, присев напротив ученика. — Гарри Поттер, потрудитесь объяснить мне причину вашего присутствия здесь! ― мальчик даже не шелохнулся. Было непонятно, слышал ли он её вообще. — Мистер Поттер! — взволнованно произнесла она, слегка трясся Гарри за плечо, но, как и раньше, никакой реакции не последовало.
Запаниковав, профессор оглянулась вокруг и заметила открытую книгу, валявшуюся на полу. Поднеся палочку ближе, она посмотрела на открытую страницу и сразу побледнела. Схватив книгу, МакГонагалл выбежала из библиотеки, чтобы найти хоть кого‑нибудь из коллег. К счастью, едва выбежав из дверей, она нос к носу столкнулась с Дамблдором. Быстро, как только могла, профессор объяснила директору, что произошло, показала книгу.
Профессор Дамблдор тут же отменил её дальнейшие поиски кого бы то ни было и позвал Люпина в библиотеку. Войдя внутрь, Дамблдор взмахом палочки зажег везде свет. Скоро внутрь ворвался профессор Люпин, и вместе с МакГонагалл они поспешно прошли к нужному месту. Едва увидев трясущегося Гарри, профессор Люпин бросился к нему и обнял парня.
— Ремус, похоже, Гарри узнал о наших проблемах с опекунством, — серьезно сказал профессор Дамблдор.
Люпин бросил встревоженный взгляд на директора и вновь посмотрел на Гарри. Развернувшись, он сел напротив парня и поднял его голову так, чтобы их глаза встретились.
— Гарри, послушай меня, — с напряжением произнес профессор Люпин. — Мы найдем способ, как обойти это… меня не волнуют всякие там средневековые законы. Ты мой сын и всегда им будешь, мне все равно, что написано на клочке пергамента. Мы семья, чтобы не говорили остальные.
Казалось, Гарри вышел из оцепенения и слегка кивнул.
— Я не могу вернуться туда, ― сказал он дрожащим голосом. ― Вы обещали…
Профессора Дамблдор и МакГонагалл тоже присели напротив гриффиндорца рядом с профессором Люпиным.
— Ремус говорит правду, Гарри, — мягко сказал профессор Дамблдор. — Мы ищем пути обхода этого закона. Я понимаю, что все это неприятно, но ты должен довериться нам. Ты должен немного потерпеть. Ты можешь это сделать?
Гарри взглянул на директора, потом опять посмотрел на Люпина. Как же он хотел, чтобы это было действительно так, но до сих пор, стоило ему им поверить, как обнаруживался очередной секрет. Профессор Дамблдор все эти годы скрывал от него существование Сириуса Блэка. Профессор Люпин молчал о том, что он оборотень, и сейчас он узнает о серьезной проблеме с усыновлением. Почему ему постоянно нужно узнавать всё именно так? Почему они не могут быть честны с ним?
Следующие пару дней отношения между Гарри и основной частью учительского состава были напряженными. Гриффиндорец не знал, как относиться к происшедшему. Он понимал, что его семья делает все, чтобы удержать его подальше от Дурслей, однако реальность заключалась в том, что он официально не мог войти в ту семью, которую хотел. Также было понятно, что Министерство никогда не разрешит мальчику–который–выжил жить с оборотнем.
Вечером в четверг состоялся очередной урок с профессором Люпином. Это, наверное, было самое неуютное занятие для Гарри за все время учебы. Не мужчина, не мальчик не знали, что говорить друг–другу, а профессор Дамблдор вообще отсутствовал, сославшись на дела в министерстве. Юношу это даже устраивало. Он не выдержал бы его хитрых подмигиваний.
Пока Люпин был занят подготовкой боггарта, Гарри понял, что ему будет сегодня трудно сосредоточиться на счастливом воспоминании. Как он мог думать о чем‑либо хорошем, когда в его жизни твориться настоящий кошмар? Почему она не могла остаться такой же простой, как раньше, когда все ненавидели его и считали не больше, чем уродом? Конечно же, та жизнь была ужасна, но она не была столь трудной, как сейчас.
— Готов?.. Давай! — произнес Люпин, откидывая крышку сундука с боггартом.