Гарри лишь пожал плечами. Он уже имел солидный опыт, чтобы уважать чужие секреты. Он сам много чего скрывал от Рона с Гермионой в этом году. Если Гермиона считает, что нужно что‑то скрыть от них, то, значит, у неё есть на это серьезная причина.
Ко всему прочему у Гарри до сих пор не было собственной метлы. Каждое утро в Большом зале он уже автоматический смотрел на профессора МакГонагалл, надеясь, что та сообщит ему, что никаких отклонений в метле не нашлось, но всякий раз получал в ответ только ничего незначащий кивок. Он никогда не спрашивал её напрямую об участи метлы, хотя несколько членов команды спрашивали и не один раз. Больше всех к МакГонагалл подходил Оливер, затем по списку шли близнецы Уизли. Они все знали, что, имей они ловца с Молнией, это почти гарантировало им победу, как в игре, так и в чемпионате.
Пришел февраль, и Гарри уже перестал надеяться, что вновь увидит свою метлу. Он медленно прогрессировал на дополнительных занятиях, однако ни профессор Люпин, ни профессор Дамблдор не могли разобрать форму его Патронуса. Разочарованный и уставший, Гарри начал думать, что у его Патронуса вообще никогда не будет никакой формы.
На одном из уроков, заметив кислое настроение Гарри, профессор Люпин решил закончить занятие и познакомить Гарри с главным лакомством Хогсмида — Сливочным пивом. Профессор Дамблдор, зная, что Гарри разговаривает по–настоящему открыто лишь с Люпином, решил уйти и молча намекнул молодому учителю, что неплохо бы ему поговорить со своим подопечным. Посмотрев на мальчика, Люпин понял, что тот глубоко в своих мыслях — он пил пиво медленными глотками, явно не обращая внимания на вкус.
Они продолжали медленно пить пиво, пока Гарри первый не нарушил молчание, спросив тихим голосом:
— Что находиться у дементора под капюшоном?
Профессор Люпин вздохнул и поставил бутылку на стол.
— Это сложный вопрос, Гарри, — задумчиво произнес он. — Дементор снимает капюшон лишь для того, чтобы совершить то, что называют Поцелуем дементора. Считается, что это хуже смерти, — мужчина с сочувствием посмотрел в глаза мальчику. — Когда человек получает такой поцелуй, его душа покидает тело, оставляя лишь пустую оболочку, которая продолжает существовать. Вот что ждет Сириуса Блэка.
Гарри в полном изумлении уставился на Люпина. Он полагал, что дементор и так слишком противен, но то, что он узнал о Поцелуе, было просто ужасно. Полуночника, каким он его знал — терпеливым и заботливым псом, — без души страшно было даже представить. И хотя Гарри знал, что Сириус Блэк убийца; знал, что он, Блэк, это Полуночник, но почему‑то не находил в себе ненависти к псу, который так много помогал ему в доме Дурслей. Парень не знал, с каких пор стал так считать. Гарри лишь был уверен, что обязан выяснить, почему Блэк предал его родителей и почему стал помогать ему…
— Что если потом выяснится, что эти преступники были невиновными? — нервно спросил Гарри. — Они получат её назад?
Люпин напрягся.
— Гарри, почему ты спрашиваешь? — вместо ответа спросил Люпин. — Ты ведь не видел Сириуса Блэка после Хеллоуина, не так ли?
Гарри кивнул головой и уставился на этикетку бутылки от сливочного пива.
— Мне просто интересно, — спокойно ответил он. — В маггловском мире людей вначале обвиняют в совершении преступления, затем, иногда, находят доказательства их невиновности. Людям свойственно иногда ошибаться.
Профессор Люпин отвернулся и прочистил горло.
— Все верно, но у нас есть возможность вытянуть из человека правду, — с явным неудобством произнес мужчина. — Существует зелье Веритасерум — зелье правды. Только три капли — и человек ответит правдиво на любые вопросы.
— Ох, — выдохнул Гарри, понимая, что профессор Люпин не очень‑то доволен тем, куда заходит их разговор. Было ясно, что всё, связанное с Сириусом Блэком, причиняло профессору немало боли. — Извините, — произнес Гарри все тем же тихим голосом. — Я до сих пор пытаюсь разобраться, как работает то или иное в этом мире.
— Понимаю, — произнес Люпин, улыбнувшись. — Если честно, то ты меня удивил сегодня, Гарри. Не многих волнует обращение с преступниками в нашем обществе. Большинство считает, что это не их проблема, поэтому не хотят ни слышать, ни беспокоиться об этом. Очень печально, что столько людей критикуют всё что не лень, не делая при этом ничего, чтобы это исправить.
Гарри кивнул. Он понимал, что профессор Люпин говорит не только о преступниках. Он имеет в виду и несправедливое отношение людей к оборотням. Было больно смотреть на профессора, несчастного и бесправного. И Гарри поклялся, что сделает все возможное, чтобы профессор Люпин никогда не остался один. Его опекун прав. Мы семья, что бы не говорили остальные.
Глава 15. Возвращение Полуночника.
Неделя, когда профессор МакГонагалл вернула Молнию, признав её безопасной для полетов, еще только началась. Весь Гриффиндор восторженно принял возвращение уже ставшей знаменитой метлы. Вечером Рон сразу же начал хвалиться перед всеми, что он, мол, был всегда прав, тогда как Гермиона постоянно твердила, что лучше быть осторожнее, чем потом снова лежать в Больничном крыле. Предчувствуя близкую ссору, Гарри сказал, что уже поздно, и побыстрее скрылся в спальне.
Около самой двери ему еще пришлось побороться с взявшимся неизвестно откуда Косолапсусом. Гарри, конечно, знал, что Гермиона старается держать своего питомца подальше от обиталища Коросты, но кот, казалось, был одержим желанием слопать старого грызуна. Гарри еще не видел кота, который так методично и планомерно охотился, как это делал Косолапсус.
Все соседи Гарри по спальне уже взяли за правило держать дверь постоянно закрытой — так было спокойнее всем, а особенно Коросте. И хотя каждый знал, что Рон не слишком доволен Коростой, но тот постоянно защищал своего питомца, не обращая внимания на то, что Короста выглядит с каждым днем все более больной. Некогда толстая крыса похудела и, казалось, даже облиняла. Если так будет продолжаться дальше, то Рон скоро попрощается со своим питомцем. Гарри страшился этого дня.
Мадам Хуч и профессор МакГонагалл теперь постоянно присутствовали на тренировках якобы для «безопасности» Гарри, хотя занимались главным образом тем, что болтали друг с другом, не обращая внимания на поле, но и не уходя, несмотря на просьбы команды. У них уже было много сюрпризов на предстоящий матч, и команде хотелось сохранить их втайне.
Гарри уже не раз предупреждали о том, как хорош ловец Рейвенкло, Чо Чанг, но он, когда садился на метлу, казалось, забывал обо всем — и о всеобщем внимании, и об этих предупреждениях. Молния слушалась его превосходно. А скорость была такой большой, что, когда он летал по кругу, стадион сливался в сплошное размытое пятно. Испытывая возможности метлы, но несколько раз входил в отвесные пике, точно комета несся к земле и выравнивал метлу лишь у самой травы, чем вызывал испуганные возгласы у остальной части команды.
Когда, наконец, Оливер выпустил снитч, то не прошло и десяти секунд, как мячик был уже в руке Гарри. После этого он вновь отпустил снитч и, дав тому достаточно форы, снова быстро поймал его. Так продолжалось в течение часа. Время форы все увеличивалось, так что он каждый раз рисковал потерять золотой мячик, но не проходило и минуты, как тот снова оказывался в его руке.
Другие игроки команды тоже усиленно трудились, доводя до совершенства свои лучшие приемы. И когда Оливер объявил конец тренировки, он уже с трудом сдерживал ликование. Ему, действительно, не приходилось жаловаться на свою команду. По словам Фреда и Джорджа, такое случилось в первый раз. Но это разве что только слегка шокировало близнецов.
Следующие тренировки прошли также плодотворно, и в пятницу команда уже горела нетерпением встретиться лицом к лицу с Рейвенкло. Обсуждая предстоящий матч, Гарри с метлой на плече и остальные члены команды в сопровождении учителей отправились назад в замок. Когда они уже прошли половину пути, Гарри, идущий последним, посмотрел налево и неожиданно заметил пару знакомых голубых глаз, внимательно следящих за ним. Воздух застрял в горле, и парень остановился.