И, Василиса, этот набор — не единственный мой подарок. Под ним стоит стопка документов. Помнится мне, ты всегда хотела владеть нашим рестораном в Риме, потому что оттуда открывается прекрасный вид на город. Он твой. Конечно, не полностью, восемнадцати тебе еще нет, но решения для него можешь принимать, мне стоит только подписать бумагу, как подтверждение твоих действий, и все. Поэтому что бы ты не хотела сделать с ним, вперед. Я подпишу любой документ. Управляешь там всем теперь ты.
P.S. Только маме пока об этом не рассказывай, она меня точно прибьет.
Люблю тебя, чудо.
Папа.
Василиса снова расплакалась. Как ей не хватало родителей. Того, как мама будила её по утрам, а когда не справлялась, и Василиса не хотела просыпаться, шла за отцом, и папа, называя её маленьким чудом, начинал щекотать её, и они всегда после валялись в кровати втроем, потому что папа всегда умудрялся затащить к ним и маму, и тогда принимался щекотать их обеих. Да, Василиса знала, как говорили о Нортоне Огневе. Холодный, хмурый, строгий и не терпящий ошибок. Но таким он был за пределами дома. Как только они с мамой переступали порог, маска сразу спадала. Они радовались дочери и были счастливы проводить с ней все свободное время. Хотя отец иногда брал девочку с собой на работу, и та помогала ему составлять сделки. Дети куда внимательнее взрослых. Пусть они слишком доверчивы, но только в тех случаях, когда чувствуют, что человек хороший. И когда Василисе не нравился кто-то, отец сразу прекращал любые пересечения с теми или иными людьми, а через время оказывалось, что эти самые люди хотели его надуть и разорить. Сколько проблем предотвратила Василиса. Нортон не мог нарадоваться такой дочери. Не допускала, чтобы папа сделал ошибку, всегда защищала. Он гордился ею. Для своих лет, девочка была умнее своих сверстников. И это очень радовало родителей.
Но больше такого не будет, Василиса отчетливо понимала, что больше никогда не обнимет маму и папу. И единственное, что от них осталось — это воспоминания. Нет, есть дом, компания, отели и рестораны, но если судить по душевному, то у неё есть только воспоминания. Точнее, были. Теперь к ним добавились и письма. Она теперь будет больше о них знать. И это действительно радовало. Поэтому она просто прижала оба письма к груди и позволила еще нескольким слезинкам стечь по щекам. А потом, успокоившись, начала доставать остальные подарки. Оказывается, под всей этой кучей подарков, точнее, вторым папиным подарком оказался новый телефон. И не просто телефон. Здесь были еще беспроводные и проводные наушники, беспроводное зарядное устройство, 3D ручка и, что больше всего порадовало девочку, 3D чехол с лисичкой. Это, конечно же, был намек, и Василиса его оценила.
Мама решила подарить дочери кигуруми. Но не один. Лисенка и пандочку. А ведь Василисы совсем забыла, что хотела кигуруми. Там еще была косметичка и набор для маникюра. И личный дневник. Короче говоря, девичьи штучки. Василиса вспомнила все те вечера, когда они с мамой устраивали себе косметические процедуры, а папа недовольно ворчал, мол: «Все время вы этим своим всем занимаетесь, а кто мужчине время уделять будет? Я же и помереть от одиночества могу!» — тогда они только смеялась, и Василиса с мамой сразу заканчивали свои дела и садились с папой на диван в гостиной. Тот только улыбался, как Чеширский кот, ведь его уловки срабатывали. Вспоминая, что было да как, она открыла последний подарок, очевидно, от Миракла. Проектор звездного неба и набор красок с альбомом.
— Крестный-крестный, и как ты всегда даришь мне то, о чем я только подумать успеваю? А ведь я действительно хотела проектор. Он бы прекрасно подошел к комнате. Здесь и облака есть. Надо будет вечером поблагодарить, — вслух произнесла.
Остальное время до вечера девочка разбиралась со своими подарками. И показывала их Фэшу. Специально затянув его к себе в комнату, она показала ему свои кигуруми. Тот удивленно смотрел на них, а потом рассмеялся. Василиса сначала не поняла такой реакции, но потом вспомнила, что она рыжая, и лисичка как раз ей подходила. А про пандочку она успела рассказать Фэшу давно. Но когда она надела их, парень смеялся до слез. Василиса, нахмурившись, посмотрела в зеркало. И увидела лисенка. Почти что настоящего, отчего немного испугалась. Ну правда, она так натурально смотрелась в этом образе, что и не скажешь, что девочка-подросток. Конечно, это было мило и все-таки смешно, от чего она сама рассмеялась. Потом показалась в образе пандочки. Когда Фэш попросил её надуть щеки, она не поняла, для чего это, но исполнила просьбу. Казалось бы, еще больше засмеяться нельзя, но Фэш Драгоций сегодня бил рекорды. Василиса в образе панды с надутыми щеками и немного лохматыми от переодевания волосами выглядела нереально мило и смешно. Девочка и сама это поняла, поэтому не обиделась на опекуна.
Потом она показала ему остальное. На девчачьи штучки он фыркнул и сказал, что не позволит себя красить. На вопрос: «Что-то случилось? Потому что тебя красить я не собиралась. Парням не идет краситься, они выглядят тогда очень нелепо. Нет, если бы ты помог мне накрасить саму себя, я бы была очень благодарна, потому что до этого меня всегда красила мама, и то совсем немного» На что получила такой ответ:
— Моя любимая сестренка решила сделать меня подопытным кроликом, давя на жалость. И попросила накрасить меня. В силу возраста, я согласился, тем более чувствовал вину перед ней. Но когда оказалось, что вся эта косметика водостойкая, и её ничем не смыть… Я был готов рвать и метать. А вся напущенная обида сестры канула в небытие. Я-то думал, что действительно её задел, а она просто притворилась. Ох, Захарра, получишь же ты у меня когда-то, — последняя фраза была предназначена Захарре, поэтому Василиса не ответила на неё, а только улыбнулась. А когда очередь дошла до проектора, был поставлен вопрос:
— Почему ты мне не сказала, что хочешь его? Мы бы купили раньше, — в его голосе была слышна еле заметная обида.
— Потому что не успела. Я когда засыпала после вчерашнего вечера, долго смотрела в потолок, и вдруг подумала, что было бы хорошо, если там была карта неба. Утром ты уже сам подарил мне подарок и приготовил завтрак, а я забыла обо всем. Просто хотелось, чтобы еще родители были рядом. А потом пришел Миракл, мы позавтракали, пошли гулять, а вечером смотрели фильм. Я просто забыла. А сегодня нашла его здесь. Вот и все, — ответила девочка, пожав плечами. Фэш радостно кивнул от того, что она от него ничего не скрывала и попросила бы его купить ей этот проектор. Он хотел, чтобы она не стеснялась и если ей было что-то нужно, сказала бы ему, и все. А когда парень увидел коробку, удивленно спросил:
— Это то, о чем я думаю?
— Только если ты думаешь о личном наборе канцелярии, то да, — довольно произнесла девочка.
— Тебя походу родители любили больше, чем мои меня, — недовольно ответил Фэш, разглядывая золотую ручку.
— Почему? — недоуменно спросила Василиса.
— Потому что я получил такой же набор только в восемнадцать. А тебе тринадцать. Это нечестно! Я тоже хотел его в таком раннем возрасте, но родители только снисходительно улыбались, а тут… — немного обиженно, но все-таки спокойно пояснил парень.
— Оу, может, ты не так сильно хотел? Просто я все время брала папину ручку и писала на бумаге разные глупости, представляя, что я, как и папа, президент компании, и на какой-то важной встрече сейчас подписываю контракт. Конечно, папа всегда меня находил и с улыбкой наблюдал за тем, как я виновато отдаю ему ручку, — поделилась девочка.
— Ну, ручку отца я не брал, зато почти присвоил себе мамину. Она большую часть была у меня. А потом понял, что все-таки это не моя собственность, и отдал, — ответил Фэш.
— Я, наоборот, мамину не трогала. Она учила меня без разрешения ничего не брать. Но не уточнила, можно ли что-то брать, если ты уже неоднократно с этим играл. А папа и слова мне не говорил, только с улыбкой наблюдал за всем цирком, который перед ним разыгрывался, — произнесла девочка.