Фэш.
— Здравствуйте, господин Мандигор, что-то случилось? — я сразу перешел к делу. Не хотелось мне долго с ним общаться, тем более, он отвлекал меня от разговора с друзьями, которых я не видел достаточно долго, ведь все они отдыхали за границей, а я все лето, ну или почти все, провел с одной веселой рыжей девчушкой. Но почему-то я чувствовал, что что-то действительно случилось. Вот же ж это дурное предчувствие с самого утра, мог не думать о плохом, и оно бы не случилось!
— Здравствуйте, господин Фэшиар. Да, случилось. Не могли бы вы приехать в школу и обсудить поведение Василисы? Она перешла границу и подралась со старшеклассницей! Это немыслимо! Такого не должно быть в нашей школе, поэтому как опекуна девочки, я прошу вас приехать и разобраться в ситуации. Родители другой девушки уже в пути, — говорил он, а мои брови поднимались все выше. Василиса и драться?! Это он мне что, решил лапшу на уши повесить или так шутил? Но приехать я должен был, как никак, а я опекун Василисы и просто должен разобраться в ситуации, и не потому что меня попросили, а потому что я знаю Василису, я прожил с ней столько времени под одной крышей и никогда в жизни не поверил бы, что она первая полезла в драку. Тут явно что-то не чисто. И я с этим разберусь.
— Хорошо. Я скоро буду, — только и произнес я и отключился.
— Фэш, ты куда? — спросил мой лучший друг Ник.
— У Василисы проблемы, поеду, посмотрю, что там, — ответил я ему, поднимаясь со своего места и забирая свой рюкзак.
— Ты что, изменяешь свое девушке? — удивленно спросил Ник.
— Нет, конечно, тебе ли не знать, что я терпеть не могу предательства? — недоуменно уставился я на него.
— Тогда кто такая Василиса? — спросил он, а я вспомнил, что не рассказывал им, что у меня появилась подопечная.
— Нууу… — протянул я, но, заметив несколько впертых в меня взглядов, сдался. — Вы же помните, что летом мои родители попали в аварию, — я утверждал, а не спрашивал, но все кивнули. — Так вот, с ними же были Огневы. А у них была дочь. Почему была? Это теперь скорее у неё были родители, — немного запутался я, но, махнув на это рукой, принялся дальше рассказывать, — а опекунами Василисы, в случае чего, были бы мои родители. Так же, как и моими опекунами были бы её родители. Вот так и случилось, что документы об опекунстве перешли мне наследственно. И передо мной стоял выбор: отправить её в детский дом или оставить. Но вы же знаете, какие сейчас детские дома, да и, поразмышляв, я понял, что отправь я её туда, то жалел бы всю оставшуюся жизнь. Я ведь чуть не испортил ей жизнь. Ну и так случилось, что она теперь под моей опекой. И знаете, я ни разу не пожалел, что забрал её. Лето у меня было бы замечательным, если бы не смерть родителей. Для своего возраста, она рассуждает, как человек, проживший долгую жизнь и многое повидавший. И с ней очень весело. Ребят, у меня дома даже есть что поесть теперь. Считайте, что у меня появилась еще одна сестра. И, признаться честно, лучше, чем вторая. Потому что Василиса знает хоть какие-то правила приличия и не нарушает мое личное пространство в отличие от Захарры. Да и она спокойная и никогда не творит ничего такого, — я усмехнулся, глядя на вытянутые лица друзей. Первым в себя пришел Ник и спросил:
— Так почему ты едешь решать её проблемы?
— Потому что её точно подставили. Сама бы она первой в драку не полезла, — ответил я. — Ладно, я пошел. Всем пока, — бросил я напоследок и пошел на выход.
Всю дорогу я думал, что же такое могло случиться. Василиса просто не могла устроить эту драку. Она неконфликтный ребенок, пусть в школе ей и приходится строить из себя непонятно кого, но это только потому, что никто не захотел с ней познакомиться поближе и считал мажоркой. А она ведь не такая. Она милая, добрая и немного стеснительная девочка. Ладно, насчет стеснительной я немного погорячился. Она действительно такая, но меня её краснеющие, как помидоры, щеки только веселили и умиляли. Поэтому, подъехав к школе и быстро припарковавшись, я пошел к кабинету директора, не боясь заблудиться, ведь уже был тут и давал базовую информацию о себе в качестве опекуна Василисы.
Быстро дойдя до нужного кабинета, я постучался, правила этикета еще не полностью потерял, и, дождавшись позволения, вошел.
Картина, открывшаяся мне, ни капли меня не радовала. На диванах друг напротив друга сидели Василиса и Инга, кажется, с родителями. Добрались скорее меня. Нехорошо. Они же могли так наехать на Василису, что она под таким натиском всю вину возьмет на себя. Но что больше всего меня обеспокоило и разозлило, три царапины на щеке Василисы, они были достаточно глубокими и кровоточили, и Василиса стирала кровь ватой. Синяк под глазом и на скуле, разбитая губа и рассеченная бровь. Я пришел в ужас. Она сильно пострадала. Посмотрев на Ингу, я увидел только разбитую губу. Ох, какая злость меня охватила. Она сидит, как королева, и ревет, рассказывая сказки, что Василиса первая на неё напала и разбила губу, но в силу возраста ей удалось отбиться от Василисы. И ей все верили. Я видел, как Мандигор внимательно слушает и бросает на Василису презрительные взгляды, и как завуч за его спиной прикрыла рукой рот, неверяще смотря на Василису. По щекам Василисы текли слезы, и каждый раз, когда они задевали рану, она морщилась.
— Что здесь происходит? — грозно спросил я. Да, повелительный тон мне достался от отца. Если нужно, буду жестко задавать вопросы, но узнаю, почему моя подопечная в таком состоянии. И я с удовольствием заметил, как все вздрогнули, кроме Василисы. Она привыкла ко мне и знает, что зло я ей причинять не буду. Я стремительно направился к сестре и аккуратно повернул её голову к себе, разглядывая лицо.
— А вот и вы, господин Драгоций, — его голос дрогнул на конце. Он знал, кто я, и прекрасно знал мои возможности. Поэтому боялся. Краем глаза я заметил, как вытянулись лица родителей Инги, они явно больше не были настроены наказывать Василису. Мало того, в их глазах я видел страх. А ведь то, что родители Василисы умерли, позволило им расслабиться. Я видел, они ее ненавидели. Только пока не понимал, за что. Ну и, конечно же, все прекрасно знали, что Нортон Огнев и Диаман Драгоций были лучшими друзьями, но после их смерти все об этом забыли. Рано забыли. Василиса теперь под моей опекой, и я не позволю никому её обижать.
— Я повторяю последний раз: что здесь происходит, и почему Василиса в таком состоянии? Почему её раны никто не обработал? — все слышали в моем голосе ярость. Инга перестала реветь и говорить чепуху и сжалась. Она помнила мои слова, но устроила драку. О, в этом я не сомневаюсь. Вот только мне правда интересно: она настолько тупая, что подумала, я не узнаю об этом, и, что еще тупее, не приеду разобраться в ситуации? Она глубоко ошибалась, за Василису я порву.
— Она напала на Ингу, когда та просто попросила её отдать ей медальон, — дрожащим голосом ответил мне Мандигор. Только сейчас я обратил внимание на шею Василисы. Я как только зашел, подумал, что чего-то не хватает, и теперь понял чего. Я медленно повернул голову к Инге и увидел у неё на шее медальон Василисы. Вот сейчас я думал, что действительно убью её. Не потому, что там находятся самые важные документы, которые могли бы нас освободить непонятно, от кого, но это только пока, а потому, что для Василисы этот медальон стал самым большим сокровищем в мире. Она оберегала его, как ничто другое. Посмертный подарок матери. Я тоже сохраняю все, что когда-то досталось мне от родителей и поэтому понимаю Василису. — Василиса украла его на физкультуре, так как в спортзал нельзя заходить с украшениями, они могут потеряться или еще что хуже, поэтому их оставляют в шкафчиках. А сегодня был совместный урок у восьмого и одиннадцатого классов, и Василиса отлучалась во время урока, примерно в это же время медальон пропал, — тем временем говорил директор. Его слова меня рассмешили, но я сдержался. Смешно. Василиса украла медальон у самой себя. Это действительно было бы смешно, если бы не эта ситуация.