— А она туда больше и не пойдет, — на непонимающие взгляды друзей, я ответил, — я её опекун и спокойно могу перевести её в другую школу. Учиться там она однозначно больше не будет, — Василиса согласно кивнула, а остальные с уважением посмотрели на меня.
— А почему тут такой беспорядок? — спросил Миша, молча наблюдающий за всем.
— Это Огнева войну устроила, — ухмыляясь, ответил я, зная, что сейчас начнется. Василиса подскочила на месте и возмущенно посмотрела на меня.
— Я начала?! — переспросила. Я кивнул, что разозлило её еще сильнее, а я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Я всего лишь ответила! Начал первый ты! — её возмущению не было предела. Чем-то она сейчас на Захарру смахивала. Она всегда вот такой была перед тем, как выкинуть что-то.
— Ты первая бросила в меня подушкой! — отрезал я.
— Так значит, да? — хищно — и откуда в ней это? — спросила она.
— Да, — ничего не подозревая, ответил я, как через секунду в руке Василисы появилась подушка, и она снова начала меня ей дубасить. Все-таки я был прав о её сходстве с Захаррой.
— Тогда получай, — воскликнула она и начала еще усердней меня бить, когда я просто смеялся и пытался прикрыться. Парням эта картина тоже показалась смешной, поэтому они чуть ли не на полу валялись от смеха. Василиса обратила на них внимание, что дало мне шанс улизнуть, и я подскочил на месте, снова убежал в другой конец гостиной. Но в этот раз Василиса все же побежала за мной. — Стоять! — кричала мне вдогонку. Я выдохся бегать по квартире, но она выдохлась еще сильнее и из последних сил бросила в меня подушку, попав по затылку, отчего я запнулся о собственную ногу и развалился на полу посреди гостиной, где рядом лежали парни и вытирали слезы от смеха, но успокоиться не могли. Я тоже рассмеялся, понимая комичность ситуации. А Василиса стояла и смотрела на шестерых ржущих коней в гостиной и, я думаю, уже вспоминала в голове номер психушки.
— Я. ахахаха. умру. со смеху, — едва выговорил Ник. Я кивнул.
— Так, я себе ранчо не заводила, поэтому прекратите ржать, кони, — прикрикнула Василиса, но её слова возымели противоположный эффект. Мы заржали пуще прежнего. — Так, все, я пошла на кухню, а вы когда успокоитесь, можете тоже прийти, но желательно с извинениями, Фэш, — произнесла и ушла в ранее упомянутое место.
— Давно я так не угорал, — поделился Феликс спустя двадцать минут. Да, мы лежали еще двадцать минут и ржали, пытаясь успокоиться.
— Плюсую, — подкинул Рэт.
— Согласен, — Серый.
— И я, — в один голос произнесли Ник и Миша. А потом слабо, но опять рассмеялись. Но все мы почувствовали вкусный запах, который шел из кухни, и недоуменно переглянулись.
А я только сейчас вспомнил о том, что Василиса вчера приготовила тесто для панкейков, но так и не приготовила их, решив, что сделает это сегодня, а-то вчера жирно было. Поэтому я подскочил и направился в кухню, никому ничего не объяснив.
— Фэш, ты куда? — спросил Ник.
— Я голоден и иду есть. А если вы и дальше будете так лежать, то вам ничего не останется, — ответил и скрылся в коридоре. Только я ступил на порог кухни, как услышал топот в гостиной, видимо, до них дошло, но я уже стоял возле плиты и Василисы и с жадностью смотрел на еду.
— И не надейся, — Василиса дала мне по рукам, когда я собирался утащить один. — Пока все не испеку, есть никто не будет. И вообще, помоги лучше, — спорить я с ней не стал, поэтому достал вторую сковородку и поставил её на огонь, предварительно включив плиту. Парням я указал на стол, за который они сели и шокировано смотрели на меня, ведь каждый знал о моей способности к кулинарии, а тут я спокойно помогаю Василисе жарить панкейки.
— Василиса, ты золото! — произнес Ник, когда увидел нормальный, несгоревший панкейк, который я положил на тарелку поверх тех, что уже там лежали. Василиса засмущалась и, повернувшись к Нику, спросила:
— Почему это?
— Потому что Фэш не умеет жарить панкейки! Он вообще не умеет готовить! — ответил ей Ник, внимательно наблюдая за моими действиями. — Точнее, не умел до сих пор, — добавил он.
— И сейчас не умею. Точнее, немного, — исправился я под взглядом подопечной. Ну да, три месяца учебы даром прошли что ли? Нет, и элементарные блюда я могу сделать самостоятельно, без её помощи.
— Но научила же тебя Василиса? — поддакнул Серый. Я просто кивнул.
— Едрить-колотить! — выругался Феликс, за что получил мой убийственный взгляд, стушевался немного, но все же продолжил, — я тоже хочу иметь вот такую вот девочку у себя дома, чтобы она учила меня готовить. Тем более, как я вижу, она хороший сожитель. Фэш, а не оформил бы ты её опеку на меня? — поинтересовался он, а я чуть не выронил лопатку из рук, замечая, что с Василисой то же самое. Но, быстро придя в себе, я повернулся к нему и с ухмылкой ответил:
— Неа. Василиса такая одна во всем мире. И без боя не отдам. А бой я выиграю любым способом, ведь к рыжику я привык, и квартира уже кажется пустой без неё. Поэтому я свою сестру не отдам, — я видел, как все удивлены ответом, но все же они приняли его. А Василиса нежно на меня посмотрела, как может только она. А это означало, что я добился одобрения и еще выше поднялся в её глазах. Но мне этого недостаточно. Для неё мне хочется казаться героем. И я не знаю, откуда это чувство, но не противлюсь ему, а принимаю, как должное.
— Так, мы вообще будем есть? — поинтересовалась Василиса, а я заметил, что все время, что говорил, на автомате жарил и переворачивал панкейки. Этому тоже научился у Василисы.
— Да! — в один голос ответили сидящие за столом, а Василиса поставила тарелку на стол и пошла доставать из холодильника варенье и сиропы.
— Пить что-то будем? — спросил я.
— Виски, — снова в один голос. Василиса чуть не опустила банку с малиновым вареньем, а я поправился:
— Безалкогольное.
Было принято решение, что пьем мы все апельсиновый сок. Парни корили себя за свои же слова, ведь каждый видел перед собой Василису. И она им, кажется, понравилась. Хотя, почему кажется? Она им действительно понравилась. Поэтому все время, что мы ели, мы разговаривали и смеялись. А потом поступило предложение посмотреть какой-то фильм, и все, даже Василиса, согласились на триллер. Я же неожиданно осознал, что уже вечер. И как день пролетел так быстро? Вроде бы еще в обед я ездил в школу, чтобы разобраться, что там случилось, а сейчас в компании друзей и сестры, потому что только так я могу и хочу называть Василису, ужинаю.
Когда мы выходили из кухни, я заметил, что не хватает Рэта и Василисы. Почему нет Васи я знаю, она, несмотря на все уговоры, принялась убирать со стола, но попросила крикнуть, как только мы найдем фильм. Но где Рэт, это меня интересует. Пусть я знаю примерно, но хочу убедиться.
Подойдя к кухне, я услышал голоса, поэтому спрятался за стеной и принялся слушать.
— Василис, ты это, прости меня пожалуйста, — немного запинаясь, произнес Рэт, ведь извинения — не его. — Я погорячился и подумал, что Фэш вообще кукухой поехал после смерти родителей, — я услышал смешок и понял, что он Василисин, в другой ситуации я бы тоже посмеялся, но сейчас важнее знать, простит ли Рэта Василиса или нет. — А беспорядок только ухудшил ситуацию.
— Проехали. Я не злюсь. И давно забыла. Да, сначала было обидно, но я не умею долго обижаться на кого-либо, поэтому ты прощен, Рэт, — я выдохнул. Если бы Василиса его не простила, то когда мы все собирались бы у меня, ему лучше было бы не приходить, чтобы не мозолить глаза девочке, но все обошлось. Она действительно самый добрый человек в мире, которого я знаю. И рад, что живу с ней, да вообще что знаю её!
— Спасибо, — я услышал в голосе Рэта облегчение и поспешил обратно в гостиную, чтобы меня не спалили с поличным. И я был прав, потому что меньше, чем через минуту за мной вошел Рэт. Никто, вроде, ничего не заметил, поэтому мы начали искать фильм, предварительно убрав беспорядок, чтобы Василиса потом всем этим не занималась.
Мы позвали Василису, и как только она уселась возле меня на диване, а это была еще одна из многих привычек, которые у нас выработались за время совместного проживания, мы начали смотреть фильм. Он не был такой уж и страшный, как было написано, мы даже смеялись на каких-то моментах. Но я снова почувствовал уже такую родную тяжесть у себя на плече, и прекрасно знал, что это означает. Поэтому тихо произнес: