— Ты о чем? — непонимающе смотрю на ней. Когда нет свидетелей, мы не используем формальности. Мы друзья, она даже предложила быть мне крестным её детям в будущем. Они с мужем никак не собираются останавливаться на двух. И я согласился. С её мужем мы также друзья, он меня хорошо знает и доверяет. С самого начала, когда я только приступил к должности руководящего здесь всем, он боялся что я уведу у него любимую, ведь на мою внешность ведутся все. И иметь такого конкурента не хочет никто. Но когда я узнал обо всем этом, я просто объяснился с ним, сказал что мое сердце занято одной-единственной и мы стали друзьями, не заметив этого.
— Ты работаешь с утра до ночи. Когда ты последний раз нормально спал? А с сестрой когда общался? Ты себя загоняешь. Это все не поможет тебе искупить вину перед ней. Ты сам говорил, она выйдет за тебя замуж в любом случае. И если ты добьёшься её, и если это будет по контракту. Но во втором случае, если после какого-то времени она потребует развод, ты можешь ей его не дать. Вас не разведут без обоюдного согласия. В любом вы будете женаты. — мягко произносит девушка. Девушка ли? Её вполне можно называть женщиной, она ведь замужем. Но сейчас она в другой роли предстает передо мной. Голос разума. Иногда совести. Когда что нужнее. А когда отчитывает, напоминает мне Захарру, о которой я благополучно забыл. Прекрасный брат. А ведь она уже полгода как живет в городе.
— Ты права. Но я хочу видится с ней каждый день, при этом иметь кучу свободного времени. И если сейчас я закончу эту кучу отчетов, то потом смогу иметь больше времени, чтобы хоть как-то загладить свою вину. — выдыхаю воздух, уставившись задумчивым взглядом в стену.
— Будешь бегать за ней хвостиком? — усмехается Герц. Да, именно такая фамилия у неё и её мужа. Даже не поверил сначала.
— Если понадобится… — киваю.
— Но при этом всячески будешь доставать её своими шуточками? — как бы невзначай интересуется девушка все-таки.
— В точку! — подтверждаю. Сколько же раз Оля говорила мне, что мои шутки её достали. И я это понимаю, но чтобы поглазеть на её злое лицо, можно потерпеть немного истерику. Да, я явно изменился и не в самую лучшую сторону. Что и требовалось доказать. Василисы нет, и нет источника тепла и доброты. А каждому человеку это нужно. Иначе мы становимся черствыми.
— Не забывай, ты можешь этим только оттолкнуть её. Будь мягче. — советует эта дамочка, которая сейчас играет роль голоса разума.
— Не смогу. — выдавливаю из себя, понимая что мне нужно высказаться.
— Почему? — удивляется она.
— Потому-что стоит мне её увидеть, и все маски спадут. Стоит взору васильковых глаз обратить на меня внимание, как я попадаю в их плен. Я всегда задавался этому вопросу. Почему у меня такая странная реакция? И только когда все карты раскрылись, я понял, что Маришка была мимолетной влюбленностью, потому-что именно Василиса является любовью всей моей жизни. Банально, сопливо и со стороны слабо верится. Но я ни на секунду не забывал о ней, за эти четыре года. Что еще это может быть, если не любовь, я не знаю. — выдыхаю, осознав наконец, что сказал это в слух. Нервно жду реакцию Оли, глядя на неё из-под лба. Но она только мягко улыбается и я выдыхаю.
— Ты это признал, это явно намного лучше, чем когда-ты молчишь и держишь все чувства в себе. Но лучше бы ты это ей сказал, а не мне. Конечно это можно считать как репетицию, но я не выдам нужные тебе эмоции. — она кладет свою руку мне на плечо и поддерживающе сжимает его. — Ты это не произнес, но подумал. Она — лучшее, что произошло с тобой в этой жизни. И не потеряй её. Судьба та еще сука. Никто не знает, что произойдет через мгновение. — её слова подпитывают во мне огонь. Я не собирался отступать в любом случае, но появился дополнительный стимул. Оля еще мгновение вглядывалась в мои глаза, а потом опустила свою руку с моего плеча и встала со стола. — Ладно, мне нужно бежать. Вернусь через два часа. Расписание на столе. — я киваю и она направляется е выходу, уже в дверях остановившись, поворачиваясь ко мне в пол-оборота. — Звонил Миракл. — произносит, а я ожидающе приподнимаю бровь. — Тебе завтра утром нужно быть в компании Василисы. Он хочет поговорить. — сообщает она, а в голове сразу проскакивает мысль о том, что он хочет поговорить о договоре.
— Спасибо, что предупредила. — киваю.
— Это моя работа вообще-то. — с усмешкой произносит и скрывается за дверью, пока я с улыбкой качаю головой. Только через несколько минут вспоминаю о еде, и принимаюсь есть уже подстывший стейк.
Минут через двадцать выкидываю в мусорку пустые контейнеры, и принимаюсь дальше работать. Но либо я сегодня такой востребованный, либо сама Вселенная не желает, что бы я сегодня работал, но через полчаса в мой кабинет без стука входит чем-то недовольный Ник.
— Твоя сестра когда-нибудь меня доконает! — плюхаясь на кресло напротив меня, произносит он.
— И что вы на этот раз не поделили? — усмехаюсь, откладывая документы в сторону.
— Нам ведь нужно договорится о встречи с Василисой первыми, как только она приедет? Нужно. Но Захарра, как её личный помощник, сказала что у Васи нет времени на таких олухов, как мы. И при этом послала меня далеко и надолго, сказав передать тебе, что она обижена. — если сначала рассказ Лазарева меня удивил и немного смешил, то под конец меня начала мучать совесть, которая себе тихо спала, но нужно ведь было Оли начинать эту «воспитательную беседу»! Я ведь правда давно не общался с сестрой. И за это мне стыдно. Нужно будет позвонить ей и извинится.
— Я договорюсь с ней завтра. Миракл хочет поговорить о чем-то, а там гляди и протолкну нас на день, когда прилетит Василиса. Связи, все-таки. — под конец своей же фразы усмехаюсь, понимая что Захарра меня пошлет также далеко и надолго, но остается же Миракл.
— И о чем же хочет поговорить Миракл? — сразу оживляется Лазарев и немного подается вперед, что лучше услышать. Я же, наоборот, откидываюсь на спинку кресла.
— Если бы я знал… — протягиваю. — Скорее всего о контракте родителей. Или о прилете Василисы. Я не знаю. Но то, что утром я должен быть в офисе Огневых, это точно. — задумчиво произношу.
— Лучше было бы, если Василиса прилетает. Так давно её не выдел. Она ведь после того, как мы праздновали её двадцатилетие, не появлялась в наших краях. Ну как, самолет сел в нашем аэропорту, мы сели в него, и улетели на отдых. — вслух рассуждает Лазарев. И снова слова режут сильнее ножа.
Василиса позвала всех на свое двадцатилетие, но не меня. Ребята улетали к ней на Новый год. Виделись с ней. Они знают как она, что с ней происходит, есть ли у неё кто-то… Но никто не может рассказать. Дали обещание. Она дает обещание и всегда его сдерживает. И требует этого же и от других. Поэтому если она попросила, никто и слова мне не расскажет. Были моменты, когда я выдел фотографии, на которых девушка весело смеется или обнимается с кем-то, по большей части это были девочки, но меня напрягали и те немногие моменты с парнями. Особенно с тем парнем, который четыре года назад забрал у меня Василису. Он появляется на всех фотографиях. А меня душит дикая ревность.
— Извини, Фэш. — стушевавшись, произносит Ник.
— Все в порядке. — отмахиваюсь, хоть на самом деле все как раз таки наоборот. — Вскоре она вас не будет приглашать, просто потому, что весь день и ночь будет занята мною. — многообещающе произношу.
— Ты все-таки собираешься покорять её сердце? — уже более весело спрашивает мой лучший друг.
— Я никогда не отказывался от этой идеи. — пожимаю плечами. — Просто сейчас, я точно знаю, что буду говорить и делать. — делюсь с ним.
— Поделишься планом действий? Может помогу, чем смогу. — Ник ожидающе смотрит на меня.
— Извини друг, но я не хочу все испортить, рассказав кому-то. Сглажу. — немного виновато говорю, неловко улыбаясь, надеясь что друг не обиделся.
— И то верно. — Лазарев никогда не был обидчивым, есть только особые обстоятельства, которые могут его вывести из себя, обидеть и унизить, если можно так сказать, и эти обстоятельства — Захарра. Но рядом её сейчас не наблюдается, поэтому Ник как всегда спокойный. — Лучше никому не рассказывай вообще. А то мало ли. Еще до самой Василисы донесут. И все, она отгородится от тебя и ты даже подойти не сможешь. — информирует мне Ник. А я и подумать не мог, что она настолько обижена.