— Может. Пойдем. — взяв девушку за руку и по-доброму улыбнувшись, Драгоций повел девушку внутрь, предварительно показав билеты на входе. — Ну что, куда сначала? — спрашивает, оглядывая такое знакомое место.
— На американские горки! — с предвкушением говорит девушка и почти бегом направляется к ним. Парню ничего не остается, кроме как последовать за ней.
Фэш.
Видеть эту радость и счастье в глазах Василиса самое важное для меня. А ведь счастлива она, счастлив и я. Она с восторгом катается на карусели, пищит на горках и с восхищением смотрит на колесо обозрение. И именно туда мы сейчас отправляемся.
— Как красиво. — выдыхает она, когда мы находимся на самой верхней точке. До земли больше двадцати пяти метров, поэтому обзор на город просто изумительный.
— Да, красиво. — я говорил это абсолютно не о городе или закате. Да, здесь на высоте, уже начинает проступать закат. Я произносил эти слова, смотрю на её горящий взгляд, улыбку, волосы, который разлетаются в разные стороны из-за несильного ветра.
Василиса так увлечена разглядыванием видов, что даже не замечает того, что я сделал несколько её фотографий себе на память, при этом сразу же поставил себе одну на главный экран телефона.
За этот вечер мы успели многое. И честно говоря, колесо обозрения не было последним атракционом, на котором мы были но сейчас оно опускалось вниз. Да, мы уже съели сладкую вату и мороженое. Побывали в комнатах страха и смеха. Покатались на машинках и попробовали взобраться на скалодром, вот только Василиса быстро вспомнила что она в юбке и со смущением сказала, что передумала туда взбираться, но я-то все понял сразу. Правда, мы еще не были в тире… И…
— Фэш, мы должны еще посетить тир! — произносит Василиса сразу после того, как мы выходим из кабинки колеса обозрения. В принципе, я был готов к этому, поэтому взяв Василису за руку, первый направился к пункту назначения, ведь тир был всего в двадцати метрах от колеса обозрения.
— Добрый вечер. Мы бы хотели пострелять немного. — здороваюсь с мужчиной, лет пятидесяти пяти-шестидесяти. Тот улыбается и спрашивает:
— Хотите выиграть игрушку для своей девушки? — от вопроса как я, так и Василиса краснеем, а потом в один голос произносим:
— Мы просто друзья! — переглядываемся и тут отводим взгляд.
— Как же так? Вы ведь так красиво смотритесь вместе! Дай Вам Великое Время просветление! — говорит мужчина. А у меня перехватывает дыхание. Если Василиса узнает все, до того времени, пока я не влюблю её в себя, потому-что по другому быть с ней в браке до конца жизни варианта я не вижу. Если она не полюбит меня, то подаст на развод при первой же возможности, а мне этого не надо.
— Спасибо большое. — улыбаюсь, и перевожу тему: — Какие цели у вас доступны? — мужчина сразу же указывает на несколько игрушек и достаточно сложные цели. Что же, придется постараться. — Ты кого хочешь, Василиса? — спрашиваю у девушки, на что та, немного поразмыслив, говорит:
— Вон того пикачу. — улыбаюсь, в который раз понимая, что Василиса не похожа на других девушек. Любая другая выбрала бы мишку или кролика, на крайний случай. А вот у Василисы запросы! Енот, пикачу… интересно, кто будет в будущем.
— Хорошо. — легко соглашаюсь. — Можно мне оружие? — поворачиваюсь к мужчине.
— Конечно. — тот передает мне в руки воздушку (автор: это так называют ружье, которое не убивает людей, его используют когда стреляют в птиц). — Тебе нужно сбить семь целей. Удачи, парень. — информирует меня тирник. (автор: ребят, я понятия не имею, как еще его называть)
— Спасибо. — киваю и начинаю целится.
Выстрел и первая цель падает. Рядом Василиса подскакивает от радости. Улыбаюсь и снова целюсь. Выстрел и вторая цель падает. Радостные возгласы девушки доносятся. До меня. Целюсь и цель падает. И так еще несколько раз. Сейчас передо мной последняя цель. И либо я попадаю, либо огорчаю маленькую девочку, в которую превратилась Василиса на время перебивания в парке аттракционов.
— Ураааа! — пищит Василиса и сразу же бросается мне на шею, как только я опускаю ружье. Сердце пропускает сразу несколько ударов, а из легких пропал весь воздух. Осторожно приподнимаю вверх одну руку и обнимаю Василису в ответ, так как во второй все еще находится ружье. Но девушка быстро отстраняется и принимает из рук мужчины свою игрушку. — Фэш, я пойду возьму еще одну сладкую вату, подождешь? — так наивно и по-детски интересуется Василиса, не понимая, да просто еще не зная, что её я готов ждать вечность.
— Конечно. Я пока рассчитаюсь. — киваю. Василиса почти бегом идет к ларьку с сладкой ватой и я точно знаю, что выберет она вишневую.
— И после этого вы будете утверждать, что вы просто друзья? — спрашивает мужчина, о котором я успел благополучно забыть.
— Что? — отзываюсь.
— Парень, ты влюблен в неё по уши и это видно издалека, вот только она сама этого не замечает из-за своей любви к тебе. Почему не признаешься? — снова спрашивает мужчина, огорошив меня своими словами.
— Да я бы с радостью, вот только не думаю, что её чувства взаимны. В прошлом я сильно её обидел и хочу добиться прощения для начала. — не знаю почему, но рассказываю мужчине об этом.
— Ты не уверен, она не уверена, а по вам видно, что все взаимно. Обидел? Признайся. Она ответит тебе взаимностью и будет намного проще добиться прощения, ведь на любимых не обижаются. — советует мне он.
— Если бы все было так просто. — вздыхаю и решаюсь на отчаянный шаг: — По договору наших с ней родителей, мы должны поженится. Вот только она об этом не должна узнать ближайший месяц. А потом у неё день рождение. Если к тому времени она меня простит, то узнав это и то, что я знал, не простит уже никогда. А ведь лучше всего было бы рассказать ей, вот только я пообещал что не сделаю этого. — вздыхаю и продолжаю: — От этого зависит наше будущее. Вот только решится все рассказать не могу. Что бы там не было, и что бы обо мне не говорили, а я боюсь быть отвергнутым. Ледяное сердце давним давно находится в маленьких ручках этой рыжеволосой бестии. — горько усмехаюсь от собственных слов. Все сказанное правда, вот только легче от этого не становится. Невыносимо понимать, что я скрываю от Василисы, но так нужно.
— Тогда действуй. Докажи ей свои чувства не словами, а действиями. — он улыбнулся. — Парень, я знаю кто ты и знаю кто она. Вас не раз показывали по телевизору в новостях или вы оказывались на первых газетах. Вы те самые дети, что потеряли родителей в аварии. О вас ходит много слухов, каждый придумывает свою историю или еще что-то. Но никто не знает, как все было на самом деле, кроме вас самих. — его слова заставляют весь воздух из легких исчезнуть. Осознание того, что нас с Василисой могли заметить, бьет колоколом по голове. Главное, чтобы не было ничего такого, что смогло бы хоть немного испортить репутацию Василисы, за свою я не боюсь, итак натворил многое. — Но ты лучше борись. Она любит и простит, потому-что глаза так не горят у девушки, которая использует. Да и у неё все есть. И нужен ей только ты. — мужчина тыкает мне в грудь пальцем. Я же не могу поверить в то, что услышал. Если это правда, то… то что? С этим нужно разобраться.
— Я… — начинаю, но меня прерывает голос Василисы:
— Фэш, ты отвезешь меня домой? — поворачиваюсь и вижу девушку с сладкой ватой и мягкой игрушкой в руках. Она немного подкашивает ноги, явно желает снять туфли, но не может. — Мне немного плохо, и уже темнеет. — она кивает на небо. Закатные лучи почти полностью окрасили его в оранжевый. — А пока приедет Эрн… От сюда до дома очень далеко, поэтому мы и ездили с родителями на весь день сюда. А сейчас… Ну, сам знаешь. — Василиса опускает голову. Что-то мне не нравится в её поведении. Она сказала, что её плохо и ноги подкашивает. Либо устала, либо заболела. Нельзя столько бегать, прыгать и при этом есть холодное мороженое. И если завтра она сляжет с ангиной, я ни капли не удивлюсь.
— Конечно. — улыбаюсь ей, а потом достаю бумажник и кармана брюк, вытянув из него несколько купюр и протягиваю мужчине, что внимательно наблюдал за нашим с Василисой разговором. — Спасибо большое. За все. Я непременно так и сделаю. — с намеком произношу, на что мужчина кивает с мягкой улыбкой. — До свидания. — прощаюсь и подхожу к Василисе, отбирая у неё игрушку и сладкую вату под её возмущенный вскрик. — Снимай туфли, чудо. Я же вижу, как ты ноги подкашиваешь. — Василиса немного пристыжено нагибается и снимает туфли, становясь босыми ступнями на бетон. — Полегчало? — учтиво интересуюсь.