— Твою мать! — выругался он и мысленно дал себе подзатыльник. Нельзя при ней материться. — Я был уверен, что тебе будет 14. Мне сказали дату твоего рождения, но все говорили, что тебе тринадцать… Вот я и подумал… Что же, будем разбираться и с этим, — он задумчиво хмыкнул, а потом выпрямился и сказал, — ты разбирай вещи, а потом спускайся, будем завтракать что ли.
— Хорошо, — Василиса кивнула.
— И да, — он указал пальцем на шкаф. — Это не совсем «шкаф». Это гардеробная. С обоих сторон вход в неё. Просто так уж получилось. Я решил предупредить, чтобы потом не было сюрпризов.
— Ой, спасибо, — Василиса благодарно кивнула. Ведь не знай она этого, думала бы, что это обычный шкаф, и обязательно упала бы внутрь. А это, оказывается, дверь.
— Ладно, я пошел, — Фэш направился к выходу, но в дверях повернулся и заметил, как внимательно Василиса смотрит в сторону гардероба. Потом пошел на кухню, надеясь, что у него получится хоть что-то приготовить и не сжечь.
Василиса же встала с постели и открыла шкаф-гардеробную. Рассмотрев её, она притянула один чемодан ближе к полкам и вешалкам и принялась раскладывать одежду. Той у нее было не очень много. Большую часть чемоданов занимали её школьные принадлежности и книги. Ну и две любимые игрушки, как без этого? Их ей подарили родители. В отдельном пакете лежали рамки с фотографиями родителей и её самой, а еще большой альбом с теми же фотографиями.
Книжки она сложила на нижнюю полку комода, ведь их было достаточно много, но полка была большой, поэтому они поместились в два ряда и несколько поверх них. Школьные принадлежности она сложила во внутреннюю часть комода. Ведь одна половина была открытой, а другая — закрытой.
Спортивную форму она сложила на отдельную полку, мысленно надеясь, что и дальше сможет ходить на любимую гимнастику. Всего одежды было не так и много. Несколько платьев, костюмов, как спортивных, так и более деловых. Несколько пар штанов, кофточек, маечек, комбинезонов, которые она так любила, и школьная форма. Туфли, кеды и кроссовки. Одежда была преимущественно летняя и осенняя. Она знала, что в скором времени должны привезти остальную одежду и вещи, потому что не хотела перевозить все сразу и тревожить Фэша. Она бы позвонила Фиале, когда Фэша не было бы, и попросила привезти оставшиеся вещи.
Решив не переодеваться, она как запомнила, пошла вниз. Она отказалась завтракать утром, когда только они должны были ехать сюда. Прошла через гостиную в противоположную сторону от камина, ведь в том коридоре она заметила несколько дверей, это были гостевые комнаты, значит, кухня в противоположной стороне. И правда, там, где был стол, чуть дальше был коридор, в конце которого явно была кухня, ведь оттуда слышалось ворчание и еле слышные маты.
Кухня была достаточно большая. Василиса не понимала, как в квартире может помещаться столько помещений, да и таких больших. Деревянные полки, белый и черный мрамор, черный и серый навесные потолки, электрическая плита, возле двухкамерного холодильника небольшая часть стены сделана из кирпича, барная стойка с белыми стульями, чуть дальше — деревянный стол. Василиса подошла и села за барную стойку, наблюдая за Фэшем, который что-то соскребал в мусорное ведро. (автор: Василиса села за ту часть барной стойки, которая не поместилась в кадр, то есть противоположную её сторону) Фэш же только заметил девочку.
— И давно ты тут сидишь? — он не хотел, чтобы она видела его очередной провал в кулинарии.
— Нет, только пришла, — ведь это действительно так.
— Что же, думаю, заметить мою неудачную попытку завтрака ты все равно должна была, — предположил он, на что Василиса кивнула. — Тогда, может, что-то закажем? Как бы я не пытался готовить, у меня не получается, — он тяжело вздохнул и с надеждой посмотрел на девочку, надеясь, что она знает, как спасти ситуацию.
— Я могу что-то приготовить, — она смущенно опустила голову. Фэш же шокировано на неё посмотрел. Она начала рассказывать, заметив его взгляд, — меня мама научила. Когда я была еще совсем маленькой, то любила смотреть, как она готовит. Она со временем это заметила и предложила меня научить. Я была так рада этому, что бросилась её обнимать, а через час на столе стояли кое-как пожаренные мною блинчики. Конечно, не без маминой помощи, но она способствовала мне только тем, что подсказывала ингредиенты и помогала жарить. Ведь я была очень маленькой, и к плите пускать меня одну было опасно. Но получилось хорошо. Папа же не умер. Я боялась есть, да и мама не рисковала. А потом на кухню вдруг зашел папа и, не заметив наших взглядов, принялся их есть. Мы с мамой смотрели и ничего не смогли сказать. А когда папа заметил, то чуть не подавился. Спросил что с нами, мы же ждали малейших изменений на его лице, и я спросила, не стало ему плохо, и вкусные ли блины. Папа сказал, что блины, как блины, ничем не отличались от тех, что мама раньше жарила. Для меня это была победа. Папа не отличил мои блины от маминых, и ему не стало плохо. Надо же было тогда видеть реакцию папы, когда он узнал что замешивала тесто и пекла я. Мама, как я говорила уже, только говорила, что и когда добавлять, что с чем смешивать и помогала их переворачивать, когда они жарились, — рассказывала Василиса с горькой улыбкой, а Фэш даже заметил скапливающиеся слезы, но боялся пошевелиться, ведь думал, одно его движение, и она заплачет. — Вот так мы и выяснили, что у меня талант к кулинарии, ведь все последующие разы, что бы мы не делали, у меня все получалось. А тот день мы провели в гостиной, поедая сделанные мною блинчики, и смотрели разные фильмы. Это потом вошло в традицию, и каждые выходные мы так сидели, — все-таки одна слезинка сорвалась и побежала по щеке девочки, но она быстро её вытерла.
— Прости, — тихо сказал Фэш. Он чувствовал себя виноватым.
— Ничего, — она доброжелательно ему улыбнулась и поднялась с барного стула, подходя ближе к холодильнику. — Что будем готовить? — с энтузиазмом спросила она.
— Ну понимаешь ли… — он почесал затылок рукой, не зная, как сказать ей, что холодильник почти пуст. Хотя, открыв его, она и сама это понимала и закрыла его, оборачиваясь к Фэшу. — Я пытался тебя предупредить! — в свою защиту быстро произнес он.
— Тогда как мне готовить? — она непонимающе посмотрела на парня.
— Мое предложение заказать еду еще в силе, — ответил тот.
— Мне нельзя. У меня скоро соревнования, поэтому мне можно есть только то, что можно согнать на тренировке, — важно произнесла она. А потом подняла взгляд на парня, добавляя уже немного тревожным голосом, — только если вы… то есть, ты не заберешь меня из зала.
— Так, какого зала и какое соревнование? Мне никто ничего такого не говорил, — потребовал разъяснений Фэш.
— Нуууу… — протянула девочка, но под ожидающим взглядом сдалась. — Ты, наверно, таким не интересуешься, но в мире спорта мое имя достаточно известное. Я КМС по гимнастике, и на следующих соревнованиях могу стать олимпийской чемпионкой и уже мастером спорта. Я единственная гимнастка в мире, которая получила КМС по гимнастике в 9 лет, (автор: это у меня) — она смущенно опустила голову. Фэш же стоял в шоке. За 15 последних минут эта девочка два раза шокировала его. Она умеет готовить и самая младшая гимнастка в мире, получившая КМС. Чем еще она его удивит?
— Что ж, я не имею никакого права запрещать тебе что-либо. Хоть по документам я твой опекун, жить я с тобой хочу, как с другом. И если я и буду тебе что-то запрещать, так это встречаться с мальчиками. Ты пока еще маленькая для этого. А вот на счет гимнастики… — задумчиво протянул он, а внутри Василисы все похолодело. Сейчас решится, какие отношения у них будут на протяжении всего их совместного проживания. — Хорошо. Честно? Я даже не собирался отказывать, решил просто немного потянуть, — Василиса выдохнула с облегчением. — Но с одним условием, — и снова напряглась. — Я буду присутствовать на всех твоих соревнованиях и выступлениях. Я знаю, что мама очень любила гимнастику, ведь сама в детстве занималась, но, получив травму, перестала. А теперь я понял, куда она все время хотела меня затащить. Она же ходила на твои выступления? — уточнил парень и, получив энергический кивок, продолжил, — я буду ходить и смотреть на твои выступления. Пусть её желание исполнится. Пусть и посмертно, — тут Фэш тяжело выдохнул.