Кто бы мог подумать. Рассказали бы – не поверила, пока не увидела.
С трудом отвожу глаза и иду приводить себя порядок, хотя бы немного. Потому что времени почти не осталось.
Быстро накидываю платье. Оно приталенное, прозрачная ткань обшита пайетками. Когда я его покупала, мне хотелось чего-то яркого и праздничного, а теперь смотрю на себя в зеркало и сомневаюсь.
Не чересчур ли?
А, всё равно. Не понравится, потом переодену.
Волосы закручивать уже некогда. Просто распускаю их, сбрызгиваю спреем, расчёсываю и уже не всё так страшно. За время беременности они у меня отросли до середины спины. И больше я их не стригла.
Быстро подкрашиваю глаза, губы. Сбрызгиваю капелькой духов и выхожу.
Тимофей с Димой уже сидят за столом. Алеся поставила дополнительные приборы для него.
– Может, я Диму спать уложу сначала? – спрашиваю я.
– Садись. Я сам уложу.
Тимофей встаёт со своего места и начинает потихоньку укачивать сынишку. Тот ещё немного сопротивляется, но начинает зевать и тереть глаза. По телевизору идёт “Ирония судьбы” , Алеся любит этот фильм. А я смотрю на Тима и наслаждаюсь тем, что вижу. Он очень красивый. Особенно сейчас, когда снял пиджак, закатал рукава. При каждом движении рубашка натягивается, облепляя мускулы и идеальное тело. Я скучала по нему. И даже немного завидую Димке, что ТИмофей держит его, а не меня.
Не проходит и пяти минут, как Дима засыпает. Я встаю со своего места и веду ТИма в свою комнату, чтобы показать, куда его положить.
В комнате темно, включаю маленький ночник, чтобы видеть очертания сына. Разворачиваюсь и попадаю в капкан рук.
– Может, встретим Новый год как последний раз, в постели? – шепчет мне на ухо и наклоняется, прикасается к губам.
Как же давно я не чувствовала его губ, кажется, это было в прошлой жизни.
Его язык проникает ко мне в рот, сплетается с моим, я будто таю, в ногах появляется слабость. Но я не могу подвести подругу. И хоть мне хочется продолжения поцелуя, я всё же упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь разомкнуть наш поцелуй.
– Что не так? – спрашивает Тим.
–Там Алеся одна. Неправильно её оставить вот так.
– Но я надеюсь, позже мы всё-таки продолжим?
– Не знаю. Как вести себя будешь.
– Обещаю, буду хорошо, – отвечает Тим и снова пытается поцеловать, но я уворачиваюсь.
– Идём. Надо хотя бы ненадолго составить компанию Алесе.
Но “ненадолго” заканчивается почти под утро.
В комнате выключен свет, только ёлка мигает и переливается разноцветными огнями. По телевизору идёт какой-то концерт, звук приглушён и идёт фоном. А мы сидим на диване и разговариваем. Тим обнимает меня, я опираюсь спиной о его грудь, уютно устроившись на нём словно на кресле. Вижу, с какой тоской Алеся смотрит на нас. Её недавно бросил парень. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется сидеть рядом с Тимофеем, чувствовать его дыхание и как вздымается грудь, когда он дышит.
Мы говорим, говорим, говорим и никак не можем наговориться. Часов в пять Алеся уходит в свою комнату ,и мы, наконец, остаёмся одни.
– Что там с твоей Ариной? Наверное, вернулся к ней? – спрашиваю непринуждённо, но на самом деле очень неприятно об этом вспоминать.
– Она вышла замуж ещё год назад и уехала в Италию.
– А ты?
– Что я?
– Никого себе не нашёл?
– Я искал. И вот сегодня нашёл.
Хочется спросить, были ли у него без меня другие женщины, но осаждаю свой интерес, потому что, если скажет, что не было – не поверю. А если скажет, что были, то мне будет неприятно.
Да я и сама понимаю, что не мог Тим два года ни с кем не спать.
– А у тебя кто-то был? – шепчет мне на ухо.
– А ты как думаешь?
Сжимает меня сильно.
– Даже думать об этом не хочу. Ты моя. Только моя.
Поворачиваюсь к нему и смотрю в глаза. Тянусь к его губам, целую медленно, облизываю его нижнюю губу. Тим вздрагивает и впивается в мои губы.
– Идём в комнату , – шепчу ему, когда его руки уже забираются мне под платье. – А то вдруг сейчас Алеся выйдет.
Он встаёт, подхватывает меня на руки и направляется в комнату.
Ставит меня на пол, плотно закрывает дверь и закрывает на замок её.
Как и в прошлый раз, стоит нам остаться наедине, как сбрасываются все условности и правила. Между нами пробегают разряды тока и мы притягиваемся друг к другу. Торопимся. Срываем одежду, чтобы, наконец, дотронуться до кожи, до приятных изгибов, до выпуклых мышц и волосатой груди. Платье летит в сторону, следом и нижнее бельё. Теперь мы усердно раздеваем Тимофея. Хочу помочь, но он так быстро стягивает рубашку и брюки, что мне остаётся снять только боксеры.
Мне немного неловко, но очень любопытно увидеть Тима обнажённым.
Несколько секунд смотрим друг на друга. Тимофей первый притягивает меня к себе. Но в дальше беру инициативу я – толкаю его на кровать и сажусь сверху. Я управляю теперь движениями. Разгоняюсь и вижу, как Тим закрывает глаза, веки начинают дрожать, замедляюсь – он немного разочарованно выдыхает. А когда уже не выдерживает эту пытку, рывком переворачивает меня , подминает под себя. Теперь он двигается резко, жёстко, но от этого только азартнее и ощущения ярче.
– Признавайся, трогал тебя кто-то кроме меня? – шепчет Тим и входит резко на всю глубину.
– Нет. Только ты. Ещё.
Тимофей послушно делает, как я прошу и даёт мне наконец разряд. Мне слишком хорошо, это не сдержать внутри, крик рвётся наружу, и Тимофей накрывает ладонью мой рот, чтобы приглушить крик и не разбудить Диму.
Глава 21. Пришли сдаваться
– Главное – не дёргайся, – просит меня Тимофей.
– Я знаю.
– Говорить буду я. Твоё дело только принимать любовь и обнимашки от мамы.
– Да знаю я.
Мы стоим перед дверью родительского дома. Только с самолёта. У меня кружится голова от такой смены обстановки и событий. Ещё вчера мы были в Питере, а сегодня уже стоим на крыльце бабушкиного дома. Дима спит на руках Тимофея.
Звоню в дверь. Ждём. Дверь открывается, а на лице бабушки появляется удивление. Брови взлетают вверх, она молчит несколько секунд, словно я могу испариться.
– Рада? Мне не снится? Господи! Ваня! Рада нашлась.
Вижу, как из гостиной быстро выруливает дед не менее удивлённый. Я попадаю в двойные объятия. Или я бы даже их капканами назвала. Они так крепко стискивают меня, что, кажется, сейчас рёбра лопнут.
– Рада, Радочка, – бормочет бабушка.
И хоть я обещала себе не плакать слёзы бегут по щекам от их любви. Я не ожидала, что они меня вообще ещё помнят.
После пяти минут неистовых обнимашек мы, наконец, отлепляемся друг от друга, но бабушка продолжает держать меня за руку, словно я могу сбежать или исчезнуть.
Тянет меня в коридор. Тимофей заходит следом и только тогда бабушка замечает Диму.
– Это мой сын, – отвечаю я, не дожидаясь вопроса.
– Сын? – эхом переспрашивает она.
– Ну да. Ваш правнук получается.
Бабушка держится за деда, видно, что ей дурно. Подставляю ей своё плечо и с дедом на пару отводим в гостиную, усаживаем на кресло.
– Люба! Ну ты чего распереживалась? Девочка уже ведь взрослая, – говорит дедушка и подкладывает ей подушку под голову. Я бегу за водой. Приношу стакан.
– Бабушка, выпей.
Она отказывается.
Только Тимофей молчит и пристально смотрит матери в глаза. Она тоже не отводит взгляд. Хмурит брови. И неожиданно показывает ему кулак.
– Ты паршивец девочку мою совратил.