— Я не настолько стар, как воображает Моя Леди, — вздернул он нос и скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя глубоко задетые чувства. Черные ушки напряглись, а хвост-ремень отстукивал рваные удары по бетонному покрытию балкона.
— Ну не знааааю… Мне кажется, что ты спасал Париж еще задолго до моего рождения. А это… — девушка начала медленно загибать пальчики, искоса поглядывая на негодующего героя и еле сдерживая смех, —… чёртова куча лет, Нуар.
— Мужчины, как хороший алкоголь, с годами становятся только лучше! — помахав когтистым пальцем, гордо произнес он в ответ.
— Так ты и выпить любитель? Так и вижу тебя в кресле-качалке с мягким пледом на коленях и бокалом многолетнего коньяка в руке, — в голубых глазах играли чертята. Маринетт сама не понимала, как их разговор вообще перетек в подобное русло, но полученная разрядка явно шла на пользу им обоим.
— Знаешь, ты сильно заблуждаешься в том, как я провожу свое свободное время… Моя Леди.
Бархатистый голос внезапно обжог своим шёпотом оголенный участок тонкой шеи, вызвав сотню мурашек. Девушка захлопала ресницами, пытаясь сообразить, когда Кот успел оказаться так непозволительно близко к ней. Его присутствие сбивало, запутывало мысли и рождало предательский трепет в теле. Нет, она не должна так реагировать на него! Она любит Адриана. Абсолютно точно. Без вариантов.
— Кот, ты не мог бы… ну, немного отойти. Эээ… Я, кажется, простыла… так что могу тебя заразить. Да-да! — Дюпен-Чен закивала головой, переступая с ноги на ногу. Полное фиаско, как ей самой казалось! Ну не умеет она врать, что лишь подтверждал хитрый взгляд изумрудных глаз, что дотошно изучал её лицо, считывая эмоции, как страницы в открытой книге.
— Зараза к заразе не липнет, Принцесса, — мягко улыбнулся ей Нуар, но все же сделал шаг назад, позволяя девушке резко выдохнуть застрявший в легких воздух. — Я не хотел помешать тебе. Прости, что оторвал тебя от…
— О, нет! — Маринетт замахала руками, — ты не помешал. Нат просто зашел отдать мой портрет и… Ты не помешал, — вновь повторила она, заглядывая в его глаза. — Я ждала тебя. Всё случившееся и у меня в голове с трудом укладывается. Понимаю, ты шокирован тем, что узнал мою личность и связь с Дюлленом…
— О чем ты вообще? — Нуар моментально выпрямился, сверля собеседницу суровым взглядом. — Неужели ты думаешь, что я не появлялся из-за тебя?!
Её молчание и опустившийся вниз взгляд говорили сами за себя. Адриан даже подумать не мог, что отведенное самому себе время на раздумья будет трактовано любимой подобным образом. Она что…винила себя? Очередная иголка пронзила и без того дырявое сердце, заставляя блондина сжать зубы. И здесь он облажался. Думал, что Маринетт лучше не видеть его таким разбитым и уязвимым. Прятался, как мальчишка, зализывая собственные раны, не думая при этом о той, что оставил в полной неизвестности. И как Кот. И как Адриан.
— Я не знала, что думать, — поток слез, словно прорвав невидимую дамбу, полился по раскрасневшимся щекам девушки.
— Тссс, малыш, ну-ка успокойся, иначе я тоже начну плакать, а это к чертям подорвет мой имидж, — попытался пошутить мужчина, на что получил лишь очередной всхлип.
Не думая ни секунды, он притянул Маринетт к себе, заключив в крепкие объятия. Одной рукой он поглаживал трясущуюся спину любимой, а другой придерживал за талию, не позволяя сползти вниз. Его губы, казалось, совсем пересохли, оставляя на лбу девушки горячие поцелуи.
— Ты не виновата, — шептал он ей сквозь собственные слезы. Откуда вообще появилась эта предательская влага? — Я просто идиот, который думал только о себе и своих задетых чувствах. Прости меня. Прости-прости-прости… — Каждое слово сопровождалось очередным поцелуем, переходя на виски, переносицу, щёки.
— Я не понимаю…задетых чувствах? — послышался дрожащий голос.
Адриан захватил её лицо в свои ладони, возвращая столь необходимый сейчас зрительный контакт. Секундное молчание… И произнесенные им слова совпали с яркой зеленой вспышкой, стремительно охватившей чёрную фигуру Кота Нуара.
— Ненавижу свою фамилию…
***
Прозрачные капли невыносимо медленно стекали по округлой стенке слегка запотевшего бокала. Янтарная жидкость под властью пальцев перекатывалась то в одну сторону, то в другую, гипнотизируя две пары затуманенных глаз.
Маринетт глубоко вдохнула и сделала ощутимый глоток, морщась от обжигающего огня, что разливался по горлу и отдавал запахом сыра, миндаля и лесных орехов. Девушка поднесла бокал вплотную к лицу, поморщила носик и бросила беглый взгляд сквозь стекло на сидевшего напротив неё блондина.
Прошел час или несколько минут? Она не могла ответить с точностью, предпочитая сосредоточиться на своем дыхании и огненной лаве, стекающей по пищеводу и дарующей умиротворение.
— Знаешь, даже смешно. Сижу на полу и успокаиваю нервы алкоголем в компании со своим «учителем хороших манер» и «тем-еще-пропагандистом-здорового-образа-жизни».
Мужчина лишь усмехнулся, услышав подобное заявление. Рука потянулась к затылку, растрепав и без того лохматые пряди, ноги с протяжным стоном удовольствия вытянулись по ковру, а голова откинулась на мягкий диван за спиной.
— Это не самые неожиданные вещи, что мы совершали. К тому же, нам просто нужно было как-то успокоить нервы.
— Пожалуй, — подумав секунду, согласилась синевласка.
— И если ты думаешь, что я не контролирую, сколько ты выпила, то ты глубоко заблуждаешься, — мягкая улыбка на мгновение озарила его лицо, отогнав поселившееся на нем до этого напряжение.
Скажи ей кто-нибудь, что она будет успокаиваться подобным образом, то никогда бы не поверила. Помнится, она обещала себе не пить, так как в прошлый раз последствия доставили лишь проблемы. В этот же раз крепкий напиток и правда помог справиться со свалившимся на неё шоком от увиденного.
Адриан и Кот Нуар? Кот Нуар и Адриан…
Сейчас два этих имени уже не вызывали ту бурю эмоций, что накрыла её в первые секунды. Непонимание, удивление, отрицание, злость… Стадию депрессии удалось пропустить лишь благодаря решительным действиям Адриана, что подхватил шокированную девушку и занес внутрь квартиры. Минуту спустя в её руке уже находился этот несчастный бокал, а зеленые глаза требовательно следили, чтобы она сделала хотя бы глоток.
А после… после посыпались, кажется, миллионы вопросов, упреков, обвинений. Квами предпочли укрыться на кухне, предоставив своим хранителям полную свободу действий. Адриан стойко отбивал каждую полученную подачу, всеми силами стараясь объясниться и хоть как-то сгладить и без того сложную ситуацию. Ему было невероятно сложно говорить об отце. Маринетт прекрасно видела это и ценила его старания.
Обрывочные слова и односложные предложения постепенно превращались в развернутый рассказ, которым Агрест с жаром делился с ней. А она? Она жадно впитывала полученную информацию, наконец-то обретая законченную картину произошедшего. Меньше всего на свете ей хотелось вновь окунаться в события десятилетней давности, но какая-то неведомая сила подсказывала, что им обоим нужно выговориться. Высказать всё, что наболело, и спокойно перевернуть эту страницу в собственных жизнях.
Двое сирот. Двое героев. Двое возлюбленных.
Они успели пройти через многое, чтобы прекратить цепляться за то, что было и сосредоточиться на том, что ждет их впереди.
Маринетт отставила бокал на журнальный столик и подползла к расслабленной мужской фигуре. Адриан лишь вздрогнул, когда она опустила свою голову на его плечо и крепко прижалась всем телом, даря свое тепло и заботу.
— Ты не один. Не вздумай больше исчезать из моей жизни, Глупый Кот.
— Никогда, Принцесса, — крепкие руки практически до боли стиснули её в своих объятиях, а губы без труда нашли её собственные, завлекая в самый нежный и трепетный поцелуй, что когда-либо был между ними.
Здесь и сейчас они были просто мужчиной и женщиной. Без имен. Без статусов. Без предубеждений.