ОПЕР, или В городе нашенском

ОПЕР, или В городе нашенском Виктор Бондарчук

© Виктор Бондарчук, 2015

© Михаил Кулешов, дизайн обложки, 2015

Редактор Наталья Николаевна Бриз

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А начиналось всё так…

Я Николай Сидоров, мне двадцать три года. Полгода назад окончил школу милиции и вот теперь прохожу службу оперативником на далекой окраине, в зачуханном отделении милиции своего родного города. Скажу сразу, мне не очень нравится моя фамилия. Она всегда на слуху, сами понимаете: Иванов, Петров, Сидоров. По дворовой логике меня должны прозвать Сидором, ан нет. Для своих пацанов я Никола. Почему – не знаю, а точнее, не вникаю. У всех моих друзей и знакомых есть клички, по уголовному «погонялы». У кого лучше, у кого хуже. Я на этом не циклюсь. Меня уважают, да и делаю всё правильно. Вот только с милицейской службой, кажется, погорячился. А что было делать, если меня с первым разрядом по боксу и совсем не уверенными знаниями по всем предметам брали только в школу милиции. Сам-то я мечтал об универе, хотел поступить на юридический факультет. Вот и думалось, что после окончания милицейской школы продолжу своё образование. Но не получилось. Диплом у меня весь в четверках, а учеба откладывается на долгих три года.

Сегодня я прекрасно понимаю, что мое безволие, неспособность настоять на своём привели меня туда, где я и нахожусь. Опять же, родители есть родители, они хотят лучшей доли для сына, и очень трудно сопротивляться их диктату. Ведь с самого раннего детства тобой руководят, и ты как послушный ребенок подчиняешься воле родителей. Взрослея, я открываю в себе всё новые и новые качества и, в основном, не очень хорошие. Слава Богу, что я это понимаю и стараюсь по мере сил и возможностей от них избавляться. Теперь больше полагаюсь на себя и на свою голову, а это уже неплохо.

В нашей семье главная командирша – мама. Семья, кстати, у нас полная и благополучная. Вот только папочка немного подкачал, по мнению мамы. Он музыкант, преподает музыку в институте искусств. Он всегда спокоен, никогда не ругается с мамой и не кричит на меня. Вот он был категорически против бокса. Мама на его возражения привела веский аргумент – в семье интеллигентов должен вырасти настоящий мужчина. Сказала так, что дебаты по этому вопросу закончились, не начинаясь. Меня, разумеется, никто и не спрашивал. Мама, Оксана Владимировна, гуманитарий, по профессии филолог, чем-то руководит в крайоно. Её слово в нашей семье – главное и решающее. И вот с двенадцати лет я занимаюсь боксом в Центральном Доме Физкультуры. Эти тренировки мне совсем не нравилось ни тогда, ни сейчас. Занимался ни шатко, ни валко в надежде, что с окончанием школы закончатся мои занятия этим зверским видом спорта, но не тут-то было. Когда выяснилось, что со своими знаниями я не попадаю ни в одно более-менее приличное учебное заведение, мама как всегда проявила врожденную решительность и твердость. Она поклялась руководству милицейской школы, что я ее прославлю своими спортивными успехами по части бокса. И я стал курсантом. Большой славы за годы обучения я этому учебному заведению не принес, но мастером спорта стал. И совсем не по собственной инициативе, а из-за наличия в школе талантливого тренера Никанорыча. Тот очень сокрушался после моего выпуска, что уже не сможет влиять на меня, а значит, я не стану чемпионом мира по боксу никогда. Но меня это нисколько не огорчало. Не люблю бить людей, имея к этому талант. За все годы, проведенные в спортзале и на ринге, очень тщательно отрабатывал приёмы защиты. Тренер ругал за тупую инициативу, восхищался моими ударами с обеих рук. А я с удовлетворением отмечал, что нос до сих пор у меня не сломан, и по лицу совсем не видно, что я, в общем-то, профессиональный боец.

Школа милиции закончена. И по спортивному блату я оказался в заштатном отделении милиции, в должности оперативника. Могло всё быть и хуже, не случись этого самого блата, мог бы загреметь по распределению в какую-нибудь тьмутаракань. И тогда прощай, родной город, который люблю, без которого не мыслю своего существования. Сказано высокопарно, но в целом верно. Теперь я валяю дурака, так сказать, стажируюсь. Какой спрос с молодого и неопытного опера, совсем не инициативного, абсолютно не мечтающего ни о какой мало-мальской карьере.

Наше отделение расположено в пристройке обыкновенного жилого дома. С виду выглядит вполне прилично. Открываешь мощную стальную дверь и оказываешься в тамбуре два на два метра. Справа – окошечко дежурного, а за его спиной комната квадратов на тридцать, в которой обычно находятся наши сержанты. Это помещение – их вотчина. Они в ней коротают рабочее время днём – за чашкой кофе, ближе к вечеру и во время ночных дежурств – за рюмкой горячительного. Мне лично кажется, что они «поддаты» всегда. Их у нас семь человек, они самые главные в районе. Крышевание, наезды, разборки и все прочее в таком же ключе происходит под их непосредственным контролем. Я уже пару раз приглашался на рюмку водки и вежливо отказывался. Скорее всего, я представляю интерес, как неплохой боксер. Крутые кулаки для них не лишние, хотя они и сами парни не хилые, все пришли работать в милицию из десанта и морской пехоты. И в этой своей комнате они постоянно «молотят грушу». На мой свежий взгляд, их служба сродни бизнесу. И я совсем не удивлюсь, если парни окажутся очень состоятельными людьми. Но на данный момент они очень скромны. Не козыряют ни стильной одеждой, ни крутыми личными машинами. В общем, сержантский состав нашего отделения, а рядовых-то у нас нет – самое боевое и мобильное подразделение.