— Ладно, — пожал плечами Кит. Достал из кармана перчатки и принялся натягивать.
— Что, тоже детство заиграло? — развеселился Толик. — Ты, главное, вниз не смотри, — заржал он. — Ну ты чокнутый, майор! Может, стажера подождешь? Он все-таки помоложе будет.
— Добрый ты, — усмехнулся Кит. Скинул разгрузку и положил на нее кобуру с пистолетом. — Скажи Мусе, пусть охраняет, потом вернет.
Да, он тоже теперь считал, что психи не только вокруг, но и посередине. Но если навернется Кит, то лишь потому, что сам так решил. А если стажер по его приказу, то останется только пулю в лоб пустить.
Глава 15
— Слышь, — посерьезнел Толик. — Дай я слазаю, я уже знаю, где висит. Там, в общем, не сложно, главное, чтобы нога не соскользнула. Или можем специально обученных людей припахать.
— Дольше спорить будем, — отмахнулся Кит.
— Наша служба и опасна, и трудна… — сообщили из недр разгрузки.
— Блин, не вовремя как, а? — Кит посмотрел на вышку, на разгрузку, снова на вышку. Ответственность победила, очень, кстати, не зря: — Слушаю вас, Павел Сергеевич.
— Короче, Белов, — загрохотал Шугарин в трубку. — Оставь в покое несчастного больного, пока он прессу не подключил при полном сочувствии медперсонала.
— Правда, что ли? — радостно удивился Кит потрясающей наглости. Оглянулся на Толика, поделиться ощущениями, и замер. — Да чтоб тебя! — от души ругнулся он.
Упрямый кинолог уже болтался метрах в трех от земли, нашаривая новую опору.
— В общем, ты меня услышал, — Шугарин то ли поперхнулся, то ли спецом откашлялся. — Ругайся, не ругайся, а против фактов не попрешь.
— Каких фактов? — Кит напряженно следил за подъемом, не в состоянии отвести взгляд. — Каких еще фактов? У меня тут у самого фактов куча, включая видеозапись.
— Не знаю, что ты там нашел, но врачи в один голос утверждают, что твой подозреваемый после повешения впал в серьезную кому. Просто чудо, что в себя пришел. И камеры все это зафиксировали, — Шугарин помолчал. — Есть съемки из операционной, где все по умолчанию записывается, а затем из коридора, по которому каталка ехала. В реанимации какая-то накладка, там камер нет, больница отказалась. Но там есть приборы, которые малейшее движение фиксируют. Сечешь?
— Наручники? — уточнил Кит, глядя, как Толик преодолел второй белый пролет и уверенно ползет вверх по красному. Где-то здесь, выше не надо.
— На черта ему наручники, майор? Он весь в проводах и датчиках! Очнись уже! То медсестра в палату забежит, то врач. Там какое-то безумное время клинической смерти, после такого дебилами остаются или овощами. Нам повезло, что он психически здоровым остался.
Кит остервенело наблюдал, как Толик на чудовищной высоте переступает ногами сначала влево, почти до угла, затем назад. На хрена?! Все, слезай.
— Ты вообще меня слушаешь? — наконец, дошло до Шугарина.
— Слушаю, — Кит перевел дух.
Похоже, Толик решил, что пора спускаться.
— Что ты, собственно, вообще имеешь против подозреваемого? Ну, кроме собаки, которая вас во двор привела? Улику ему и подкинуть могли, — указал Шугарин на очевидное. — Там народа, как я понял, половина частного сектора гуляла.
Действительно. Что у Кита есть очевидного на Сергея, кроме полумифического комариного укуса и показаний Муси? На самом деле, много еще чего. К сожалению, ни одно из имеющегося, в суде, как доказательство, не примут.
Вниз Толик лез заметно медленнее. Кит обнаружил, что непроизвольно подошел ближе — очевидно, чтобы поймать, если тот сорвется.
Полный идиотизм.
— Павел Сергеевич, я через пять минут перезвоню, хорошо? — скинул звонок и потер шею. Склонил голову к правому плечу, к левому — взгляд упал на мирно дрыхнущую Мусю. Упахалась, бедняга — ночью нюхала, днем нюхала, потом еще яму копала, беспокоилась. Кто угодно умается.
Толик, наконец, добрался до нижней перекладины, развернулся и спрыгнул на песок.
— Ну ты, блин, даешь, — Кит хлопнул его по спине. — Герой! Все, нафиг, — запоздало разозлился он. — Я на этих уродов все инстанции натравлю, пусть забор с колючей проволокой ставят. А если ребятня смелость испытать надумает?
Как-то по Толику не замечалось, что тот чувствует себя героем:
— Нет там ничего, зря лазал, — мрачно поделился он. — Ветром, наверное, сорвало. Там, наверху, знаешь, как завывает?
— Могу представить, — Кит тоже помрачнел. Теперь, кроме Мусиной сработки, которую, кстати, только Толик и наблюдал, у них мало что осталось. Толстовка с капюшоном и комариный укус. Офигеть, доказательства.
— Вот я придурок, — продолжал сокрушаться Толик. — Надо было хоть сфотографировать, что ли?
— Ага, — тут же возразил Кит, прилаживая назад кобуру. — Сначала телефон упустить, потом следом навернуться. Ты вообще не обязан был туда подниматься. Ладно, пошли, — он стянул с рук перчатки и нагнулся за разгрузкой.
Муся, лениво шевельнувшая хвостом при виде хозяина, снова нацелилась задрыхнуть.
— Подъем, Максюта, дома спать будешь, — Толик потрепал ее по морде и натянул поводок. — Сейчас рапорт напишем, и свободны.
— У тебя на вечер какие планы? — Кит застегнул молнию и прикинул, как прямее выйти на дорогу, чтобы не застрять в кустах.
— Да никаких, — пожал плечами Толик, пустив Мусю вперед. — Хотел свидетельницу навестить, так в скорой сказали, чтобы ее сутки не тревожили. Высплюсь, и в танки играть сяду.
Скорая. Фельдшер с габаритами и замашками горного тролля и врач — очень серьезный эльф с проблесками медицинского юмора.
— Говорят, у нас там новый специалист объявился, — поделился Кит на ходу. — Прямиком из столиц.
— Кто? — оглянулся Толик. — Валентин Юрьевич? Я его сто лет знаю, он соседку вечно от давления колет. Иногда в больницу забирает, так я носилки волочь помогаю. Там фельдшерица, тетя Наташа, старенькая уже, а водиле, видите ли, нельзя из машины выходить. Ну, мне не сложно, — все еще недовольный собой, Толик вышел на дорогу.
Муся, похоже, чувствовала его настроение — трусила рядом, ни кустами, ни травой не интересовалась и периодически поглядывала на хозяина.
То есть, сразу две скорых на один вызов подъехали? Ничего себе, сервис.
— Что насчет в кафе пообедать? — вернулся Кит к идее собрать профессионалов вместе и послушать, кто что скажет. — Или пошутил?
— Да нет, — слегка приободрился Толик. Видимо, перспектива посидеть шумной компанией нравилась ему больше предполагаемого вечера за компьютером. — А ты когда думаешь управиться? Обед-то уже, как бы, того — к ужину близится.
— К полднику, — скрупулезно уточнил Кит, достав телефон и глянув на время. — Далеко отсюда твое кафе?
Толик усмехнулся:
— Отсюда — не так, чтобы. От меня — близко.
— Понял, — Кит невольно улыбнулся в ответ. — Как только, — продемонстрировал он телефон, — так сразу. Блин! — спохватился он. — Номер диктуй!
— Ё-мое, — хлопнул Толик себя по лбу, — точно. Ну мы с тобой и тормоза. Записывай.
Пока Толик диктовал, Муся, до сих пор вяло бредущая рядом, встрепенулась и потянула дальше. Толик, не оглядываясь, машинально попятился за ней.
Кит набрал продиктованный номер, дождался звонка в кармане у Толика и сбросил:
— Все, на связи, — кивнул он. Зацепился глазами за Шугаринский звонок, поколебался, отвернулся с телефоном в сторону вышки, и все же набрал.
По существу, ничего толкового сказать он не мог. Против Сергея у него кругом исключительно косвенные улики, начиная с прически, уложенной волосок к волоску, заканчивая невнятной записью с комариным укусом. Сплошная интуиция, короче. А против интуиции выступали собственные же ощущения от предполагаемой личности красавчика: хлыщ, которого вывернуло при одном взгляде на отрезанный палец. По бокам все это подпирали непонятки по поводу внезапной беспросветной тупости предполагаемого преступника, спрятавшего кошмарную улику у себя же под носом, и внезапного суицида, тоже с впечатлениями никак не вяжущегося. Складывалось ощущение, что их двое.