— Да нет, спасибо, это последний, — Кит глянул в сторону дома. Дверь открыта, в проеме застрял стажер, видимо, внутрь не поместился. На раскладном стульчике следака разместился Толик. Без Муси, зато с папкой. — Вы сказали, что его мог интересовать собственный график работы, — напомнил он. — В чем это выражалось?
Как Зиночка и сказала, звучало глупо. Однако, не глупее многого другого, с чем Кит успел столкнуться за неполные сутки. К тому же, единственный момент без вечного «не». «Не» интересовало, «не» пытался. На «не» далеко не уедешь, а в данном случае так вообще — путь в никуда. Лучше идти по ощутимым показателям, пусть они пока и на уровне домыслов.
— Попросил уточнить дату предыдущего визита, — Зиночка поколебалась. — Хотел знать, можно ли где-то проверить, сколько времени он у нас в прошлый раз провел, — связь начала барахлить, Кит машинально вжал телефон в ухо. — Наши пропуска автоматически фиксируются, — продолжила щебетать Зиночка, перемежаясь помехами, — а у него же одноразовый. Я сказала, что можно попробовать у охранника посмотреть, должны же они у себя в журнале отмечать.
— Кто дежурил, вы, конечно не вспомните? — попытался уточнить Кит. В принципе, и самому выяснить не сложно.
— Пропадаете, — констатировала Зиночка. — Але. Ал-ле. Если что, я пошла вашим списком заниматься. Они все у вас в двух экземплярах?
В трубке пикнуло, и автоматический голос сообщил, что «связь прервалась». И это в непосредственной близости от вышки. Пойти, тоже наверх залезть, может, там действительно лучше принимает? Сказать, что да — двойников развелось, даже «скорые» в двойном экземпляре на вызов являются. Одна для Кита, с серьезным эльфом на борту, другая для Толика с фельдшерицей тетей Наташей.
Кит прокрутил недавние звонки и набрал Шугарина.
Не похож, значит, на суицидника. То есть, выйти на крышу дата-центра, запереть за собой дверь на все замки — вскрывать пришлось с помощью автогена — дойти до края и шагнуть вниз. Если это не самоубийство, то Кит тогда не знал, что еще. Может, доведение до самоубийства? Об этом подсознание сказать пытается? Если так, то расследовать, конечно, нужно. Хотя в реальной жизни довести такое дело до суда имеет перспективу приблизительно ноль шансов. Как домашнее насилие без свежего трупа на руках. Недоказуемо; свидетели либо слюной брызгают, нагнетая обстановку, либо молчат, как рыбы. В сухом остатке все безбожно врут.
Шеф снова не ответил. Из распахнутой двери, потеснив Вячеслава, выбрался криминалист Алексей Николаевич. Унылую покорность судьбе, большими буквами написанную на его лице, Кит отчетливо разглядел даже оттуда, где стоял. Алексей Николаевич окинул взглядом двор, зацепился за Кита, кивнул, и неторопливо побрел спускаться с крыльца. Судя по легкому развороту, направлялся он к машине за воротами, где намеревался отсиживаться в ожидании грядущего обыска. На который, между прочим, выехал еще утром, после рабочей ночи.
— Наша служба и опасна, и трудна, — подтвердили из кармана.
— Шеф? — Кит собирался сообщить о находке Толика и о том, что основные умозаключения выдаст после обыска дома подозреваемого. Однако, трубку пришлось отодвинуть на расстояние вытянутой руки, чтобы звуковой волной не сбило с ног.
— …! …!
Кажется, начальство пыталось изъявить желание. Какое, Кит толком пока не понял:
— Слушаю, Павел Сергеевич! Мы все над этим работаем! — отрапортовал он в трубку, дождавшись небольшого снижения уровня децибелов.
— Плохо работаете! Город недоволен! — почти внятно донеслось из трубки.
Город — это лично Аделаида Богдановна? Ей-то что за дело? Ах, да. Там же некоторая связь с жертвами наметилась. Все страньше и страньше, как поговаривала одна британская девочка.
— Виноват, Павел Сергеевич! Исправимся, — пообещал Кит.
— Заканчивай юродствовать, — выдохся Шугарин. — Лучше соцсети почитай.
Не Царица? Очень интересно.
— А что там? — удивился Кит. Нет, серьезно. Ближайшие соседи не в курсе, все как ослепши и оглохши, а в соцсетях, значит, уже возмущаются?
— Твой пострадавший у себя в блоге сообщение накропал. Как там у вас теперь это называется — заметка? Статья? Я бы его пасквиль другим словом назвал. Кляуза это, вот что! Теперь больницу независимые журналисты осаждают, главврач Самой нажаловался, — Шугарин коротко просипел и выдохнул: — Мне тоже было высказано, что мои орлы совсем страх потеряли.
Киту на миг преставилась ревущая толпа с камерами и микрофонами. Видимо, телепортировавшая сюда со всех концов страны на защиту невинно угнетенного маньяка. Кстати — пострадавший? Серьезно?
— А откуда у него в реанимации компьютер взялся? — в лоб спросил Кит.
Вторым кадром в воображении нарисовалась сопроводительное фото к статье — жертва произвола полиции, опутанная проводами и закованная в наручники. Наручники — крупным планом, пририсованные в фотошопе. Носом, что ли, пост набирал?
— Очнись, майор. Сейчас у всех такие телефоны, что компьютеры не нужны. Можно из кровати орбитальный спутник сбить, если модель позволяет.
— Ну так свой он в опечатанном доме оставил, — Кит точно помнил, что перед попыткой побега Сергей собирался поделиться адресами и телефонами собутыльников. Но не дошел, застрял у забора в наручниках.
— Медсестра одолжила. У соседа попросил. Да какая, к чертям собачьим, разница?! — взвился Шугарин.
— Большая, — спокойно возразил Кит. — Сами говорили, что там аппаратура с тонкими настройками. Значит, телефон ему из медперсонала никто не даст. Теперь поговорим о соседях по реанимации…
— Слушай, Белов, — перебил Шугарин. — Ты там совсем офигел от своих майорских звезд? Ну так их и раздробить можно.
Кит молчал. Размер и количество звездочек его заботили в последнюю очередь. Особенно сейчас.
— Ладно, погорячился, — моментально пошел Шугарин на попятную. — Давай, съезди быстренько к этому… Ну, к этому, — не нашелся он с определением, — и принеси ему наши извинения от имени МВД.
Похоже, Кит слишком долго молчал, потому что шефа снова понесло. Возражать Кит не собирался, поэтому не особо вслушивался. На расстоянии вытянутой руки начальственные вопли напоминали рокот прибоя. По крайней мере, думалось под них так же хорошо, только быстрее.
От угроз шеф перешел к уговорам, сослался на еще более высокое начальство, затем принялся обещать золотые горы, а под конец подозрительно сник, закашлялся и, кажется, застонал.
— Я съезжу, Павел Сергеевич, — сказал Кит. — Не переживайте, сделаю в лучшем виде.
— Ну, майор… Ну, Белов! — моментально перестал помирать Шугарин. — Вот дед Кондратий за мной придет, скажу ему, что ты виноват.
В оперу вам нужно, товарищ полковник, там и голосовые данные ваши пригодятся, и актерский талант.
— С обыском только закончим, и сразу поеду, — как бы невзначай уточнил Кит.
— С каким обыском? — забеспокоился шеф. — Вы же, вроде, еще не начали?
— А в районе об этом знают?
— Не думаю, но, будь уверен, узнают. Вопрос, когда.
— Павел Сергеевич, очень надо. Постановление никто не отзывал, — Кит постарался сказать так, чтобы стало ясно — обыск он все равно проведет, с начальственным разрешением или без. — Вы просто скажите, если в районе вопросы возникнут, что обыск нацелен выявить подброшенные улики. Мол подставили подозреваемого по-крупному, надо срочно снять отпечатки и выявить, кто еще имел доступ на личную территорию.