— Да нет, — с усилием пропыхтела Галина Васильевна. — Полгода… Нет, меньше. Месяца четыре, может, пять.
Четыре-пять месяцев. Как раз столько, сколько Кит в Нижнеморске обретается.
— Позвольте, я помогу, — галантно вмешался Толик. Перекинул Киту Мусин поводок, нажал на калитку и дернул щеколду.
Шума они производили не так уж много, но вот скрежет, с которым несчастная дверца открылась, в ночной тишине прозвучал, как гром среди ясного неба.
— О-па, а что это там, за… — Кит быстро окинул взглядом двор: почти точная копия того, где они находились. С той разницей, что метрах в пяти — рукой подать — возвышался навес с мангалом. И деревья вокруг дома росли, в отличие от соседнего. Сам двор представлял собой классическую иллюстрацию к понятию «после пьянки». Не то, чтобы совсем разгром, но беспорядок качественный. Табуретки на траве, где попало, чурбаки и почему-то разлетевшиеся газеты. Их еще кто-то читает? Удалось даже мельком несколько пустых бутылок разглядеть. И камеры видеонаблюдения под крышей. Отлично!
— Где? — испуганно спросила Галина Васильевна.
Кит заблаговременно пропустил ее вперед — ей-то без постановления куда угодно можно, если таблички «вход воспрещен» не навешено.
— Да вон, — Кит наудачу махнул рукой в сторону ворот.
— Ой, нет, мне страшно. Лучше вы идите сюда, сами посмотрите!
Капкан захлопнулся.
— Анатолий, нас зовут на помощь, — в спину Толику буркнул Кит, посторонившись. И зашагал за ним с Мусей к воротам.
Глава 5
В общем и целом, дела обстояли следующим образом: служебная собака взяла у тела след и привела их с кинологом по эн-ному адресу.
Отмахиваясь от комаров, пока Толик уговаривал Мусю снова понюхать полотенце, Кит по привычке мысленно составлял рапорт.
«…несмотря на горящий во дворе свет, на звонки и стук в дверь никто не ответил. Опрос соседей показал, что вечером того же дня по данному адресу происходило распитие спиртных напитков. Соседка «имярек» выразила беспокойство по поводу возможных жертв. Она пригласила нас на свою (прилегающую к подозрительной) территорию. Затем открыла калитку со своей стороны и прошла во двор к подозреваемому. Там она испугалась и позвала нас на помощь, после чего мы с кинологом вошли и провели следственные мероприятия».
Вроде бы, ничего не упустил. Пока что.
— А почему вы даете ей нюхать тряпочку? — Галина Васильевна явно оправилась от первого испуга.
— Это вещдок, — вежливо пояснил Толик. — Давай, Муся, нюхай, ищи, ищи!
— На ней запах хозяина остался, — пришел Кит на выручку, чтобы кинолог не слишком отвлекался. Хотя по Толику было хорошо видно, что работа ему сейчас важнее, чем диалог с Галиной Васильевной.
Муся наморщила нос, чихнула, отдернула морду, раскрыла пасть и то ли зевнула, то ли рыгнула. Звук получился характерный.
— Ну давай, Мусенька, ищи!
Выходило у Толика что-то вроде «ищ-щ-щи, ищ-щ-щи».
— А это полотенце, что ли? — присмотрелась Галина Васильевна. Кит с удовольствием отправил бы ее обратно домой, но любой другой свидетель мог повести себя еще хуже.
— Полотенце, — машинально понизил он голос: Муся, вроде бы, согласилась понюхать улику.
— Маленькое какое-то, — Галина Васильевна пожала плечами — мол, у не-то все полотенца, не полотенца, а простыни. Или ковры. Обхватила себя руками и принялась осматриваться. — Ой, смотрите, такое же. Это же посудное! — обрадовалась она. — Сейчас такими редко пользуются. У меня вот сушилка с теплым воздухом, такая удобная вещь!
Кит глянул в сторону вытянутой руки — действительно, с перекладины под навесом для мангала свисало что-то очень похожее на уже имевшуюся улику. Свидетельница оказалась не только болтливой, но и глазастой. Сразу два достоинства.
В этот момент Муся тоже решила поработать. Забегала перед воротами — точно так же, как до этого с той стороны — тыкаясь носом в порог и принюхиваясь. Развернулась, задрала хвост и шустро рванула в сторону навеса.
Под навес не пошла, закрутилась рядом. Увела Толика в сторону, к забору, там, кажется, заскребла лапой, присела, привстала. Наконец, снова развернулась и села.
— Ай, молодец, ай, ум…ница, — Толик, склонившийся над находкой, посторонился. — Вот же… зараза.
Подбежав, Кит вытащил телефон, включил фонарик и посветил на найденное.
Сердце пропустило удар.
— Фу, — скривилась любопытная Галина Васильевна, естественно, тоже сунувшаяся посмотреть.
Под забором лежал сверток — скрученные газеты, уже порядком промокшие. Всё в бурых пятнах жидкости, явно окровавленное.
От свертка отчетливо тянуло рыбьими потрохами.
— А что, позвольте спросить, здесь происходит? — возмущенно прогремело с крыльца.
Кит выпрямился. На крыльце — широкие пологие ступени вверх, небольшой навес и две резные балясины по бокам — на фоне освещенного дверного проема стоял хозяин. Красавчик, как с картинки, загорелый, светлые волосы уложены волосок к волоску. Причем, во всем белом — белая майка, белые треники, белые кроссовки или кеды. Правда, на голую ногу.
Кита всегда от таких мутило.
Краем уха Кит отметил звук — Толик отчетливо сглотнул. Или Галина Васильевна? Понятно, что причины разные — одному хотелось бы попасть на его место, другой хотелось бы встать рядом. Но реакция доставляла.
— Белов Никита Романович, старший оперуполномоченный, замначальника уголовного розыска, — представился Кит, нашарив и предъявив удостоверение.
Красавчик подойти и не подумал — как стоял, так и остался. Ничего, мы не гордые, сами подойдем. Кстати, тоже своего рода тест — на выдержку и на самовосприятие. Пока, судя по всему — и по обстоятельствам, и по поведению подозреваемого — ситуация складывалась совсем не в пользу упомянутого уголовного розыска.
— А у вас постановление есть? На каком основании вы проводите обыск?
Грамотный, однако. Простые граждане постановление по привычке ордером называют. Подозрительно, но не слишком.
Красавчик Сергей, наконец, снизошел до встречного жеста — спустился по ступеням. Глянул в открытое удостоверение и снова уставился на Кита.
— Да вот, жалоба от соседей поступила, — пряча документ в карман, вздохнул Кит. — Порядок нарушаете, спиртное по ночам распиваете.
В ночной тишине негодующе ахнула Галина Васильевна.
— Что? Да мы в одиннадцать разошлись! — красавчик шагнул в сторону, в попытке обойти Кита. Наверное, в глаза соседке посмотреть хотел.
— Точно? И свидетели подтвердят? — загородил ему Кит дорогу.
За спиной неразборчиво забубнил Толик — видимо, успокаивал оскорбленную в лучших чувствах Галину Васильевну.
— Подтвердят, конечно! — Сергей нехотя отступил на шаг назад.
Отрицательные эмоции еще никого не красили. Даже против света стало очевидно, что красавчику уже хорошо за сорок. При этом молодился тот умело, качественно.
— Нет проблем, — пожал плечами Кит. — Адреса, телефоны присутствовавших. Опросим. Если все подтвердится, принесем извинения, — спокойно пояснил он. — А вы у нас Сергей?..
— Ложкин Сергей Павлович, — недовольно отчеканил тот.
Интуиция, то есть накопленный опыт, громко подсказывала, что все не так просто, как может показаться. И дело даже не в Мусе, вряд ли протащившей их через все колхозные поля на запах рыбьей требухи. Хотя такое тоже возможно. Но что-то было очень не так с самим хозяином двора.
Теперь, когда тот подошел ближе, стало очевидно, что ростом природа его слегка обделила. Навскидку — метр семьдесят, плюс-минус еще сантиметров пять-шесть. Худощавый, скорее жилистый, чем мускулистый, но рельефный. Короче, о мышечной массе Толика ему только мечтать оставалось. Кит, наконец, сообразил, где такое видел — в среде профессиональных гимнастов.
— Где и кем трудитесь, если не секрет? — продолжил Кит расспросы. Пока в дружелюбном ключе, якобы не для протокола.