— Перед вами враг, уничтожить его холодным оружием. Чего стоим? Время пошло!
Воины передернулись и побледнели — одно дело хлопнуть противника из ствола на расстоянии, другое — зарезать своей рукой.
Пашка терпеливо ждал, команда должна пройти кровавое испытание — иначе с них не получатся настоящие воины. Первым решился Жилин — четыре взмаха ножа — и охранники, истекая кровью, повалились у забора. В конце концов, убили всех пленников. Самым стойким оказался Юрик, остальные двое долго блевали желчью. В тот же вечер Чернота провел с командой сеанс психотерапии с применением гипноза, после того как бывших рабов отправили в Хогот и Баонзай. Бойцы повеселели, но глаза навсегда остались другими. С каждым старателем Павел общался лично и отобрал пятерых. Дав им два дня пообщаться с родственниками, на третий ждал пополнения на базе. Три дня тренировок и стрельб, а затем следующая операция. Третий прииск на реке Иликта взяли тем же способом. Пятерка новичков сдавала кровавый экзамен, одного отказавшегося пришлось отчислить со стиранием памяти последней недели. Освобождение рабов с остальных четырех приисков на севере Байкала длилось до середины августа. Теперь численность Команды "Р" составляла тридцать человек во главе с майором Жилиным. Бойцы остервенело тренировались, но как заметил с грустью Пашка, мастерство оставляло желать лучшего.
У него появилась вполне бредовая идея, каким образом подтянуть воинов до приемлемого уровня. Но поначалу следовало нанести последний удар в столице, где окопались главные фигуранты.
— Евгений Петрович, я завтра отбываю, вернусь ровно через неделю. Бойцов отпустите в увольнительную и предупредите о возможной командировке месяца на четыре. Вас тоже касается. При удачном раскладе команду ждет учеба в другом месте. Подчеркиваю — настоящей учебы. Там учителя будут не чета мне. И последнее — базу законсервируйте на время отлучки. Усильте охрану.
— Понял, Павел Игнатьевич, удачи вам. Ждем вашего возвращения.
Они крепко пожали друг другу руки, и майор вышел из комнаты. Пашка, обвешанный рюкзаком и сумкой, стартовал прямо отсюда.
Выйдя из портала в родном городе, на попутке отправился к родителям. Угостив папу с мамой копченым омулем, предупредил, что в холодильнике с десяток хвостов оставил для деда. На вопрос об отпуске скупо обронил, дескать, на Байкале прекрасная погода. В столицу Павел отправился на самолете, имея лишь ручную кладь — дипломат. В нем лежал кинжал из арсенала Создателей, видеокамера и несколько пачек денег. Другого оружия опер брать не стал, резонно рассудив, что он сам мощная боевая единица да и первоначальная цель была не в том, чтобы завалить противника пулей в голову, прежде всего нужна достоверная информация. Его смущал лишь один факт — почему змеелюди из России не ушли с остальными под Денвером. Непонятно. Покойный Менахем Абрамович детально и без капли вранья обрисовал Хозяина. По всему выходило, что в Подмосковье затаился потомок гадов и не один. Чернота строил предположения не на пустом месте. Первое — Хозяину требовалось большое количество золота и второе — полковник заметил у него изменение строения глаз в минуты гнева — зрачок становился вертикальным. Бедный Менахем решил, что ему почудилось, и зря. Помахивая дипломатом, Пашка вышел из аэропорта Шереметьево. Клиент жил за БРКАД, пришлось брать такси. Элитный поселок располагался среди высоких реликтовых сосен. Пахло свежей хвоей, между ветками кое-где поблескивали паутинки, предвещая о теплом бабьем лете. Неторопливо шагая по аллее, Чернота машинально отметил тот факт, что впервые за время отдыха вспомнил о детях и женах. За поворотом, наконец, показался нужный коттедж, который при ближнем рассмотрении оказался уменьшенной копией эдакого феодального замка, окруженного кованой оградой. Ворота естественно заперты наглухо, на кирпичных столбах ворочались камеры наблюдения. У стальной двери толклись два охранника — здоровенные лбы в черных комбезах с пистолетными кобурами на поясах. Перед самим строением никаких деревьев не наблюдалось, лишь цветочные клумбы. Довольно грамотно для ограждения штурма непрошеных гостей. На угловых башенках замка наверняка пулеметные гнезда, да и часовые по стене шастают. Мало того, обойдя по периметру участок, а это без малого двенадцать гектаров, опер с удивлением обнаружил мощную магическую защиту. Фигурант — Зубов Яков Николаевич, — можно сказать, маниакально заботился о защите своей драгоценной персоны.
— Ну нам его магия по фигу, — и Павел через портал очутился у черного входа в замок с тыльной стороны. Задействовав слабенький артефактик невидимости, осторожно прошел по коридорам и лестницам, обходя снующую прислугу. Не торопясь добрался до хозяйских покоев. Убранство, мебель и декор внутренних помещений прямо-таки кричало о пошлой роскоши и богатстве. Золото резало глаз во всех деталях — даже дверные ручки из благородного металла. Перед кабинетом хозяина замка стояла тройная магическая защита. Чернота лишь покачал головой, для него воздействия любой магии, что комариный укус, таковы свойства его уникального организма. Спасибо Создателям. Спокойно открыв дверь кабинета, Павел зашел внутрь. Первое, что бросалось в глаза, огромная картина, на которой был изображен крылатый змей, обвившийся вокруг земного шара и кусающий свой хвост. Сидевший человек за столом что-то писал, причем гусиным пером, макая его периодически в золотую чернильницу. Опер, утопая по щиколотки в ворсе ковра, неслышно подойдя, сел в полукресло. Чернота деликатно кашлянул, привлекая внимание. Зубов отреагировал своеобразно:
— Сегодня приема нет, — буркнул он, не отрываясь от бумаг.
— Потрудитесь оставить писанину, Яков Николаевич. Я не проситель, а вы не коллежский асессор в присутственном месте.
Только сейчас до хозяина дошло — незнакомец, преодолевший несколько слоев магической защиты, никак не мог оказаться доброй феей, принесшей большую сладкую конфету в подарок. Рука лихорадочно металась под столешницей.
— Не суетитесь под клиентом, Зубов. Сигнализация не работает.
Раздалось злое шипение:
— Ты сдохнешь, жалкий человечишка, в ужасных мучениях сдохнешь. Глаза Зубова запылали желтым огнем, а зрачки превратились в черные щелки. С его ладони сорвалась молния и, обогнув опера, шарахнула в стенку кабинета. Следом понеслись шарообразные куски раскаленной плазмы. Не причинив вреда оперу, они вышибли и подожгли дверь.
— Слышь ты, мутант, хватит ерундой заниматься, лучше дверь потуши, а не то ползамка сгорит.
Свирепо глянув на неприятного посетителя, Зубов занялся пожаротушением. Пашка небрежно махнул рукой — и огонь исчез.
— Что тебе нужно, человек?
— Твоя голова, отдельно от туловища, — уточнил опер. — Но сначала поговорим. Меня интересует количество вашего вида на территории России, ну и конкретно фамилии, координаты места жительства. Да не забудь сдать золото, нажитое неправедным путем.
— А морду тебе вареньем не обмазать? — язвительно осведомился Зубов.
Опер вполсилы нанес ментальный удар — гаденыш лишь потряс головой и стал видоизменяться. Затрещала по швам домашняя куртка с позументами, плющился череп.
— Не надо нам оборотней, на фиг, на фиг.
Пашка нанес дозированный энергоудар. Зубова шмякнуло о стенку вместе с креслом — превращение в чудище поганое сорвалось. Опер подскочил к оглушенному нелюдю и накинул магическую удавку. Дав пару раз по морде хозяину замка, привел того в чувство.
— Теперь поговорим, поднимайся, не хрен лежать.
Зубов со стоном перевернулся на живот, затем рухнул на небольшой диванчик. Пашка усилил ментальное давление — без толку, с таким явлением он сталкивался впервые. Заклятие магической удавкой здесь не помощник — она не дает субъекту магичить, только и всего.
— Будешь говорить?
— Да пошел ты!
Павел пожал плечами:
— Тогда сделаем тебе бо-бо.
Частичка энергии — и ноги Зубова начинают скручиваться штопором. Звериный вой раздался в кабинете. Во время такой боли отключаются многие рецепторы организма — на что опер и рассчитывал. На сей раз ментальный удар достиг цели — нелюдь полностью в его власти. Установив видеокамеру, приступил к допросу. Много удивительного услышал Хранитель в стенах этого кабинета. Родословная хозяина замка прослеживалась лишь до правления Екатерины II, дальше все покрыто мраком времен. Славный предок Якова Николаевича являлся одним из фаворитов знаменитой императрицы. Мелкий и ничтожный тип, вылезший из грязи в князи и любивший и обожавший две вещи на свете — себя и золото. Самому Якову Николаевичу на днях стукнуло двести сорок девять лет, через год — юбилей. Имел титул князя, с успехом пережил буржуазную революцию в 1918 году, являлся членом многих правительств. Лет двадцать как отошел от дел, но при случае консультировал высоких чиновников. Пережил пять жен, так и не заимев наследника. Дочки не счет — мусор, в них нет голубой крови. Живут своими семьями отдельно, отношения с ними разорваны.