— Ничего не выйдет, девушка занята, создает свое королевство на Хане. Материально ее не заинтересовать, сами понимаете. Возможно, поучаствует в разовых акциях, но гарантий дать не могу.
— Да, да, понимаю, — сокрушенно покивал головой Мозес.
Действительно, силой заставить Создательницу работать на Орден невозможно и даже самоубийственно, а прельстить хорошими бонусами тем более. Девушка честно заработала семьдесят тысяч тонн трофейного золота — этого более чем достаточно и для королевства, и для безбедной жизни ее будущим потомкам.
— Да, Паша, — остановил его на пороге Мозес: загляни к головастикам, у них, по-моему, остался запасец ампул с мужской спермой. Наведешь карачун Создательнице, а потом осеменишь молодых амазонок. Повысим демографию…Ик…На Цебусе…Ик. Га-га-га.
Заржавший Мозес вдруг закатил глазенки и вывалился с полукресла на ковер, похрапывая. Высший маг оказался пьян в стельку.
— Боже мой, с кем я работаю, — пробормотал Павел, выходя из кабинета.
В приемной восседала ослепительная Лариса, любуясь собой в маленькое зеркальце.
— О несравненная богиня, вам так идет этот цвет волос! Вы похожи на милого волнистого попугайчика!
— Всеязвите, Пашенька, — закокетничала секретарша, поправляя зеленый локон.
— А если серьезно, Ларисонька, зачем вы выкрасились в лягушачий цвет?
— Разве же я хотела, это папаня притащил краску из последней поездки. "Самый модный цвет гетарских фрейлин, покрасся, не пожалеешь!". Вот и хожу, как пугало, второй день, а налысо постричься страшно.
— Подберите красивый паричок и все дела!
— Вы гений, Пашенька, дайте я вас расцелую!
— М-ма, м-ма, нет, еще раз, первый раз не считовски, не получилось, как надо, — и Лариса, прижавшись всем телом, присосалась к губам опера.
Пришлось Чернову резво ретироваться, дабы не быть изнасилованным. В себя пришел только у дверей арсенала. Сидящий за стойкой Михеич радостно поприветствовал легендарного опера.
— В чем нужда, Паша?
— Михеич, мне бы травматику длинноствольную.
Оружейник на секунду задумался:
— Пишта, мухой ко мне! Вынырнувший из-за стеллажей замурзанный курсант встал во фрунт, поедая хитрыми глазами начальство.
— Принеси винтовку СТ-40 и два магазина.
— Тебе какие пули?
— Резина.
— Слышишь, лодырь, два магазина с резиновыми пулями.
Малый неловко затоптался в растерянности:
— Где ствол то лежит, дядя Михей?
— Двадцать пятый стеллаж, полка сверху, место восемьсот двадцать четыре. Патроны там же, в коробке.
Опер с удовольствием погладил изящную винтовку с оптическим прицелом.
— Неплохой ствол. Какая прицельная дальность?
— Пятьсот метров, магазин на десять патронов, калибр девять миллиметров. Резиновая пуля имеет стальной сердечник. Немцы делали для полиции, получилась очень убойная штука. От попадания в лоб с двухсот метров слон падает на задницу. Сняли с вооружения, гуманисты хреновы, ну а наши подсуетились и выкупили партию в триста стволов. Тебе же пристрелить ее надо?
— Ну да.
— Пишта, тащи всю коробку патронов!
— Погодь, Михеич, пусть еще экземпляр притащит для моего напарника.
А короткоствол травматика найдется?
— Как не быть, та же фирма клепала.
— Тогда два.
— Пишта, все слышал? Пистолеты на соседнем стеллаже.
Отстреляв оружие на открытом стрельбище, опер довольный вернулся в коттедж. Гидо на крыльце полировал двухметровый кол мелкой наждачкой.
— Познакомься с оружием, скоро буду, — и опер припустил в мехмастерские.
Упрятав разрушитель с прилаженным таймером в футляр, Павел понесся в лабораторию к ученым, которых Мозес обзывал "головастиками". Те с радостью избавились от контейнера-холодильника с девятьюстами четырнадцатью ампулами. Не удержались засранцы и пожелали успехов в деторождаемости, да все с такими серьезными мордами. Не обращая внимания на подколки, он потащил бесценную ношу в свое логово.
— Гидо, разбуди меня через час. Обкашляем детали операции и на Цебусе.
— Не хочешь дать ей шанс выкрутиться?
— Да, друг мой, она меня ждет завтра, а мы вот они! На Цебусе другой временной вектор — один день к пяти нашим. Все, пошел спать.
Через час приятели сидели за столом и рисовали схемы вариантов схватки с фиксацией времени.
— Так, часы у тебя есть.
— Ну да, сам же дарил.
— Сверим стрелки. Извини, Гидо, но снаряжение придется тащить тебе, мне нужна свобода передвижения.
— Ерунда, не тяжелее полных доспехов?
Пашка достал из шкафа два новыхкомбеза, один из них отдал герцогу.
— Переодевайся, а я в душ.
Ополоснувшись, Чернота надел чистое белье и "Хамелеон". Кинжал и кобура с "Коброй" — на пояс, меч в ножнах — за спину, на плечо — немецкий винтарь со снаряженным магазином. Запасные рассовал по карманам. В небольшом рюкзачке за плечами паек на трое суток, вода и аптечка. Все что нужно бойцу. Гидо, не напрягаясь, пер кучу снаряжения и оружия следом. Войдя в зал перемещений, Пашка хлопнул по лбу:
— Етит твою за ногу, забыл, что СТ-40 дальность поражения всего полкилометра. Если что пойдет не так, стреляй из "шавки". Старайся попасть в конечность, при попадании наверняка оторвет. Пока она в шоке, сделаешь бросок и тогда из трамватики засадишь пулю ей в башку.
— Рановато себя списываешь со счетов, Паша.
— Да я так на всякий случай, — смутился Чернота.
У одного из переходов замигал красный свет, взвизгнула сирена.
— Все, я пошел и смотри, твой выход через десять минут, не раньше.
Хлопнув друг друга по плечам, они расстались. Пашка исчез в портале перехода, а Гидо стоял, уставившись на минутную стрелку часов.
Выскочив из портала невидимый для окружающего мира благодаря маскирующему режиму "Хамелеона", Павел мгновенно сделал микропортал к еле видневшемуся леску. Не выходя из арки, опустил в травку разрушитель и включил таймер. Механикусы Ордена настроили его таким образом, что аппарат Создателей включался через четыре секунды и вырубался из боевого режима почти сразу — спустя двадцать миллисекунд. Павел рассчитывал, что этого ничтожного времени хватит для серьезного повреждения организма Создательницы.
Досчитав до трех, вернулся на то же место. Обшарив взглядом кромку леса, заметил дымы костров и желтеющие среди деревьев шатры.
— Никак эта стерва со свитой пожаловала, — подумал он, сдирая с плеча винтарь и переходя на бег.
У шатров картина маслом — Создательница в посеребренных латах валяется у костра без сознания. Полтора десятков гермафродитов-амазонок бьются в агонии.
— И где она их только отыскала, вроде всех зачистил… Ладно, дело прежде всего.
Связав главной твари руки и ноги полиамидным шнуром, выдерживающим рывок грузовика, занялся остальной шушерой. Отрубив нехорошим амазонкам головы, пнул по пути лесбиянку в висок — рано ей в себя приходить. Выскочив из леса, замахал руками, вскоре появился хрипло дышащий Гидо.
— Вижу у тебя прошло все удачно?
— Более чем, доставай кол, а я пока эту скотину в чувство приведу, да кое-какие заклятия наведу. Порывшись в рюкзаке, Павел нашел артефакт в виде капли из черного камня и повесил его на шею Создательницы. Капля замерцала, вспыхнула черно-красным цветом и исчезла в груди жертвы. Магический артефакт высасывал из мага жизненные и колдовские силы. Его так и называли "убийца магов".
Пришедшая в себе Создательница дико завыла, ощутив себя беспомощней ребенка.
— За твои злодеяния ты, стерва, проговариваешься к высшей мере!
— Мерзкие мужчинки, освободите меня немедленно!
— Заткнись, сука.
Создательницу казнили старинным способом — кол забили через гортань, и висеть ей на площади Тронхайма вниз головой.
— Гидо, представь себе место, где скрывается царица с народом, мы отправимся туда.
— Ты читаешь мысли?
— Нет, успокойся, только образы, — покривил душой Павел.
Спустя короткое время опер обнимал плачущую от радости Альвхейд и знакомых амазонок. К нему подводили мальчиков и девочек.