– Дочь Вам, видимо не нравится?
– Да не то, что не нравится… Какая-то она вялая.
Впрочем, дочь мадам Жюстин меня интересовала мало. Точнее, совсем не интересовала.
– А о родителях синьоры Ангиссола Вы что-нибудь знаете?
Гобоист хмыкнул.
– Может знаю, а может и нет.
– Вы говорите загадками, синьор Каэтани.
Он помолчал, съел печение и выпил вина.
– Были мы в Лукке, на фестивале… После спектакля пошли мы с Артуро и Джорджо Банфи в харчевню, а там местные на нас набросились с вопросом: у синьоры Ангиссолы настоящая фамилия или псевдоним? Джорджо сказал, что настоящая, он её паспорт видел, а я сказал, что нет: она приняла псевдоним в честь Софонисбы Ангиссола, своей любимой художницы, а потом взяла его официально, как фамилию. Не помню, кто мне это говорил. Тогда местные жители стали утверждать, что опознали в донне Терезе свою землячку, как бишь её… Не важно. Якобы она убежала из дома, и никто не знал с кем, в смысле – с каким мужчиной. Старик, её отец, был очень недоволен – дочери нет, зятя нет, внуков и наследников нет. Он умер спустя несколько лет, а дом его – нам потом показывали – и всё добро отошли, как выморочное, городу Лукке. И тут местные стали выяснять: будет синьора Тереза с городом судиться или нет. Мы им ничего сказать не могли. Мы даже толком не знали, действительно ли она эта… Вспомнил! Катарина Джулиани.
Я слушал очень внимательно.
– Спасибо, синьор Каэтани, Вы мне очень помогли!
– Рад, если так.
– А что Вы знаете о синьоре Кассини?
– Он римлянин. Из актёрской семьи – его мать до семидесяти лет на сцену выходила. Есть брат и сестра. Воевал за свободу Италии в рядах «тысячи». Вообще смелый парень. Прожил бурную жизнь, от которой уже утомился. Голос у него портится, фигура расползается, он ждёт – не дождётся, чтобы умер муж синьоры Аннунциаты. Тогда Роберто женится на богатой вдове и оставит сцену.
– Вы знаете про роман синьора Кассини?!
Гобоист захохотал.
– О нём знает вся Италия и несколько сопредельных стран! Луиджи хороший слуга, за хозяином пойдёт в огонь и воду, но словеса из него хлещут, как вода из хорошего фонтана.
Я вспомнил Луиджи Гоцци и не мог удержаться от смеха.
– Аннунциата Беккариа выступала как певица, потом вышла замуж за богача и оставила сцену. Они как-то встретились с Роберто, мирно попили шоколаду, как старые знакомые, а потом стали любовниками. Им помогает встречаться наша костюмерша, донна Джулия, они с Аннунциатой в каком-то родстве, но донна Джулия как раз помалкивает. Старик богач вроде бы тяжело болен, и три человека нетерпеливо ждут, когда он наконец умрёт: его жена, её любовник и Октавио Ларраньяга.
Я удивился:
– А он-то здесь причём?
– При том! Роберто – друг директора, и пока он в труппе – лучшие теноровые партии его. Октавио со скандалом вырвал себе Надира. Если же Роберто уйдёт – его партии переходят к Ларраньяге.
Действительно, как всё просто.
– А Ларраньяга честолюбив! Он мечтает о славе Мануэля Гарсиа, старшего, разумеется, потому что младший был басом, ха-ха! [4] Чтобы выбраться из своей Гватемалы в Европу, они с женой устроились прислугой на корабль, ибо денег на каюту у них не было! И для честолюбия есть основания: и голос хороший, и внешность.