Явление четвертое
Миссис Пичем. Почему ты поминаешь Боба Хапугу, муженек? Надеюсь, с ним не случилось ничего худого? Ты ведь знаешь, дорогой: он мой любимый клиент. Это кольцо — его подарок.
Пичем. Не беспокойся, дорогая, я только занес его в черный список: он вечно вертится среди женщин[19], и, как только у него кончатся деньги, одна из дам за небольшое вознаграждение отправит его на виселицу, и тогда плакали наши сорок фунтов.
Миссис Пичем. Ты же знаешь, дорогой, я никогда не вмешиваюсь в вопрос о смерти: в таких делах решение только за тобой. Женщины в этих случаях — плохие судьи: они так неравнодушны к смельчакам, что каждый мужчина, идущий в солдаты или на виселицу, непременно кажется им красавцем. (Поет на мотив «И холодно и сыро тут».)
Но, право, муженек, не будь таким жестокосердным: у тебя же никогда не было людей лучше и воспитанней, чем теперь. Вот уже семь месяцев никто из них не совершал убийства. А ведь это поистине редкое счастье!
Пичем. Какого черта эта женщина вечно хнычет об убийстве! Джентльмен не роняет своего достоинства, если убивает в целях самозащиты. А если без убийства дельце не провернуть, что же, по-твоему, делать джентльмену?
Миссис Пичем. Извини, дорогой, если я не права, но человек щепетильный не может не считаться с угрызениями совести.
Пичем. Убийство — самое модное преступление, на какое только способен человек. Сколько утонченных джентльменов каждый год попадает в Ньюгет исключительно по этой статье! И разве они становятся хуже, если с помощью денег убеждают присяжных в том, что убийство было непредумышленным? Но довольно об этом, дорогая. Заходил ли сегодня капитан Макхит за банкнотами,[20] которые оставил себе на прошлой неделе?
Миссис Пичем. Да, дорогой, заходил. И хотя банк прекратил выплату, капитан был, как всегда, весел и любезен. Право, на большой дороге нет джентльмена, равного ему! Он обещал, если только не вернется из Бэгшота[21] слишком поздно, составить вечерком партию в кадрил[22] мне, Полли и Бобу Рвачу. Скажи, дорогой, капитан богат?
Пичем. Он никогда не разбогатеет: он вращается в слишком хорошем обществе. Мэрибон[23] и кофейни[24] разоряют его. Человек, вознамерившийся сколотить себе состояние за игорным столом, должен быть воспитан как настоящий джентльмен и обучаться ремеслу с детства.
Миссис Пичем. Право, неблагоразумие капитана очень огорчает меня в связи с Полли. Ну зачем ему водить компанию со всякими там лордами и джентльменами? Пусть себе грабят друг друга сами.
Пичем. Из-за Полли? Что, порази меня чума, имеет в виду эта женщина? Из-за Полли?
Миссис Пичем. Капитану Макхиту очень нравится наша девочка.
Пичем. Ну и что?
Миссис Пичем. Но если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в чувствах женщины, Полли тоже считает его очень интересным мужчиной.
Пичем. Ну и что из того? Надеюсь, ты еще не рехнулась настолько, чтобы позволить девчонке выйти за него! Игроки и разбойники обычно хороши со шлюхами, зато с женами они сущие дьяволы.
Миссис Пичем. Но что мы можем поделать, если Полли влюбится? Она и сама тут бессильна. Бедная девочка! Я так за нее беспокоюсь. (Поет на мотив «Почему твоя раба позабыта?»)
Пичем. Послушай, жена. В нашем деле красивая девчонка не менее полезна, чем за стойкой кофейни в Темпле[25], если только, зарабатывая себе на жизнь красотой, она умеет разрешить все вольности, кроме последней. Понимаешь, я готов потакать дочке, насколько дозволяет осторожность, но потакать во всем, кроме замужества. Вот тут конец нашей безопасности! Разве мы не угодим тогда под власть зятя? Ведь муж — полный хозяин секретов своей жены, кроме, конечно, ее собственных. Обладай девчонка благоразумием придворной дамы, которая может внимать нашептываниям дюжины молодых людей сразу и не уступать ни одному из них, я бы и слова не сказал; но наша Полли — как трут: загорается от первой же искры. Замужество! Девка может не понимать собственной выгоды. Зато она хорошо понимает, что такое наслаждение, и потому наверняка не захочет превратиться в чужую собственность[26]. Моя дочь должна быть для меня тем же, чем придворная дама для министра,— ключом ко всей шайке[27]. Замужество! Если только еще не поздно, я припугну ее примером наших ближних.
19
Намек на безнравственность Роберта Уолпола, любовные похождения которого были предметом разговоров всего Лондона.
20
Банкноты или векселя выдавались банком вкладчику и нередко циркулировали взамен денег. В банке деньги выплачивались предъявителю векселя. Преступник должен был погасить вексель до того, как жертва обнаружит, что вексель похитили, и сообщит об этом в банк.
21
Бэгшотская пустошь на северо-западе графства Сюррей в 26 милях от Лондона была крайне опасна для путешественников.
23
Имеется в виду Мэри бон-Гарденз — увеселительный парк, находившийся во времена Гея в пригороде Лондона. Здесь были игорные дома и лужайки для игры в шары.
24
В ту пору своеобразное сочетание дискуссионного клуба, кафе и библиотеки; каждая из них была местом, где сходились люди различных политических и литературных взглядов. Первая кофейня появилась в Лондоне в 1652 г. Число их быстро увеличивалось, и скоро в столице не было ни одной классовой прослойки или профессии, которая не имела бы своей кофейни: купцы собирались в кофейне, расположенной непосредственно в Сити, светское общество — неподалеку от Сент- Джеймсского парка, литераторы шли в кофейню Уилла, которая находилась рядом с Ковент-Гарденом. Игра в кости и карты была одним из развлечений в кофейне. Игорный стол в кофейне Уайта изображен У. Хогартом в серии гравюр «Карьера мота» (лист 6).
25
Квартал в Лондоне, где находились адвокатские корпорации Миддл-Темпл и Иннер-Темпл, здания которых были построены на месте, где в XII —XIV вв. жили рыцари- тамплиеры (храмовники) и где находился их храм и монастырь.
26
Согласно английским законам, жена и все ее имущество становились законной собственностью мужа.
27
Та же мысль выражена Джонатаном Свифтом в «Путешествиях Гулливера» (книга IV, гл. 6): «Есть три способа, при помощи которых можно достигнуть поста главного министра. Первый способ — умение распорядиться женой, дочерью или сестрой...»