— Что-то случилось?
— Да, — не стала я лукавить, — какой-то амбал здоровый привязался и не отстает. Я решила спрятаться тут.
— Где? — напрягся Багров.
— Ушел вроде, — выдохнула я, выглядывая в окно.
— Пошли, провожу, — решил Артур.
Я хотела зайти к своей лучшей подруге Полине. Она была младше меня на два года, тоже училась на юрфаке и жила как раз в общежитии. Я вовремя вспомнила, что нам всем привалило счастье в лице нового преподавателя уголовного права, который явно очень неровно дышал в ее сторону и загрузил мою Полину писать эссе от руки, чем она и занималась уже второй день!
Поэтому я не задумываясь приняла помощь Артура.
— Опиши придурка, — попросил он, вместе со мной спускаясь по лестнице.
— Громила под два метра ростом, косой саженью в плечах, придурковатым взглядом и очаровательной улыбкой гопника-ловеласа, — быстро выпалила я, — брюнет, глаза голубые.
— Поищем с пацанами, — сурово согласился Багров, а я облегченно выдохнула.
— Поговаривают, что на вас опять охота началась? — решила я сменить тему, когда мы вышли на улицу.
— Первокурсницы, — философски вздохнул Артур, — месяца через два угомонятся.
— Опять с вашим фан-клубом разборки, — закатила я глаза.
Багров снова тяжело вздохнул, возвел очи небу и пожал плечами, мол, каждый год одно и то же и ничего не меняется.
Все парни из боксерской семерки учились с нами на одном курсе. Я и мои подруги за четыре года вдоволь насмотрелись на то, как недалекие девицы делят шкуры неубитых боксеров, соединяясь в фан-клубы, не пропуская ни одного боя парней, которые принципиально не заводили отношения с девушками из нашего университета.
Возможно, сказалось то, что мы учились все вместе в одной группе и были приятелями, но на девочек из нашего потока уже почти не действовало боксерское обаяние, и мы даже иногда выручали парней, когда кому-то попадалась особо назойливая поклонница.
Мы с Артуром дошли до автобусной остановки, болтая о нашем новом преподавателе, практике, домашнем задании, которое нам от души отсыпал новый «уголовник», и прочих радостях студенчества.
Я все это время вертела головой в поисках опера, но он словно испарился. Шестое чувство подсказывало мне, что ненадолго.
— Мой автобус, — махнула я рукой.
— До дома проводить? — заботливо уточнил Артур.
— Нет. Спасибо, что помог!
— Если что — звони. Мы с пацанами твоему амбалу быстро голову открутим.
— Спасибо! — еще раз поблагодарила я и запрыгнула в свой автобус.
Багров благосклонно кивнул, развернулся и вальяжно пошел в обратную сторону.
Я же всю дорогу не могла избавиться от ощущения, что опер Чингачгук где-то поблизости. Нервничала и вспоминала, куда дела папин электрошокер.
Может, начать носить его с собой на учебу?
Задумалась так, что чуть не проехала свою остановку! Выбежала последней, чудом успев проскользнуть через закрывающиеся двери, что не прибавило любви к наглому оперу.
Во дворе тоже озиралась так, что голова закружилась. Выдохнула и побрела к своему подъезду, мечтая поскорее подняться домой и снять туфли.
Открыла дверь своим ключом, вошла и с порога громко сообщила:
— Мам, я дома!
— Ужинать будешь? — заботливо прокричала родительница из кухни.
— Буду!
Я скинула наконец треклятые туфли, блаженно закатила глаза и уже собралась идти в свою комнату, как мне навстречу из своего импровизированного кабинета вышел папа, натирающий свое любимое охотничье ружье.
Папа был охотником и рыболовом до мозга костей и даже переоборудовал под свои «игрушки» кладовую, пожертвовав квадратами их с мамой комнаты. Отец мой ростом почти не уступал оперу, чтоб ему всего и побольше, носил густую бороду и радовал слух окружающих басом, когда пытался что-то сказать. Это за пределами дома.
В родных пенатах он был маминым зайчиком. Домашним. Ехать в дальние дали, чтобы добыть шкуру мамонта, ему позволялось только один раз в месяц. Все остальные дни папа любовно протирал свои многочисленные «игрушки», раскладывал по цвету и размеру блесны и крючки для рыбалки и ностальгировал о тех годах, когда не был женат и практически жил в диких лесах, выслеживая медведя-гризли, не меньше.
— Привет, пап!
— Как дела? — ровно уточнил папа.
— Отлично! Или нет?
— Да, — заверил меня папа, но как-то неубедительно.
Вздохнул и жестом указал на стену.
— Опять Лола? — фыркнула я, слыша стоны страсти, издаваемые моей соседкой.
Лола была примерно моей ровесницей, жгучей брюнеткой и, откровенно говоря, красавицей! Такой, что мужчины сворачивали шеи, даже когда она просто выходила вынести мусор. Удачно вышла замуж на нашего соседа — довольно неплохого адвоката. И спустя три месяца после бурной свадьбы мы всей семьей начали покупать по вечерам попкорн и слушать крики пожилого служителя Фемиды, который стал обзаводиться просто королевским размером рогов. Муж устраивал скандалы, Лола заверяла его в своей верности, они мирились, а спустя какое-то время история повторялась.