Обеспечение главной высадки на оконечности полуострова было поручено начальнику 1-й эскадры Уимзу, временно поднявшему флаг на Euryalus. Ему же, главному руководителю всех подготовительных работ, вверялось общее руководство операцией. Кораблями поддержки являлись линейные корабли Swiftsure (флаг Никольсона), Lord Nelson, Albion, Vengeance, Prince George, Goliath, 3 крейсера 1-й эскадры — Minerva, Talbot и Dublin, а также назначенные в распоряжение Уимза 2 крейсера 4-й эскадры. 2-я эскадра под флагом Тэрсби должна была прикрывать высадку австралийцев и новозеландцев у Габа-Тепе. Поддержка операции возлагалась на Triumph, Majestic и Bacchante. Этот участок находился вне района действий аэропланов, и Тэрсби для корректировки стрельбы были даны авианосец Arc Royal и пароход с привязным аэростатом Manica. Малочисленная 3-я эскадра под брейд-вымпелом командира Canopus кап. 1 р. Гранта имела назначением поддерживать демонстрацию у Булаира. Командиру Agamemnon, кап. 1 р. Файлеру, командовавшему 5-й эскадрой, в состав которой входила флотилия миноносцев и тральщиков под брейд-вымпелом кап. 1. р. Хинаджа, поручались тральные работы и постановка сетей в проливе. Высадку и демонстрацию на азиатском берегу должна была производить 6-я эскадра Гепратта, а наблюдение за Смирной, с целью недопущения попыток торпедных атак с этого направления, возлагалось на яхту Triad с четырьмя миноносцами.
Несмотря на сложность плана и множество мелких деталей, вся подготовка закончилась к 19 апреля. Хотя к этому времени погода продолжала оставаться неблагоприятной, почти все головные части десанта, предназначенные для различных участков, прошли необходимое обучение и не менее раза проделали примерную высадку. Остальная подготовительная работа также была выполнена в той мере, насколько позволяли далеко недостаточные материальные средства. Вся работа в целом, проделанная за столь краткий срок, была исключительно тяжелой и сложной. Штаб Виймисса, усиленный за последнее время, все же был слишком мал для разрешения стоявшей перед ним задачи. Даже в случае высадки одних только английских войск такой малочисленный штаб был недостаточен. Но когда вопрос усложнялся присутствием войск различных национальностей и необходимостью руководить гражданским управлением нейтрального острова, каковым являлся Лемнос, работа становилась буквально непосильной. Все подонки пестрого населения Леванта собрались на Лемносе и требовали самого бдительного наблюдения. При таких обстоятельствах поддержание порядка и санитарного благополучия острова было делом очень трудным, в особенности при необходимости соблюдать чрезвычайную осторожность в действиях, дабы не оскорблять национального достоинства греков. Исполняя обязанность не только старшего морского начальника, но и военного губернатора, Уимз постоянно должен был разрешать щекотливые вопросы о расквартировании английских и французских офицеров. Но всегдашняя готовность французов как на суше, так и на море пойти навстречу нашим предложениям и самоотверженная работа штаба помогли адмиралу с честью выходить из положения. Впоследствии он писал, что только дружеское единение армии и флота не на словах, а на деле и готовность всех способствовать успеху общего дела дали возможность побороть бесчисленные препятствия и затруднения. Однако, никакие усилия и добрые намерения не могли повлиять на одно препятствие — погоду. Она все еще оставалась неустойчивой и вызывала сомнение в возможности начать высадку 23 апреля. Успех операции требовал не менее четырех дней тихой погоды, так как для того, чтобы подвести в нужные места лихтеры и другие несамоходные пловучие средства, надо было начинать подходить к местам высадки за два дня до ее начала. Отправка пловучих средств была назначена на 20 апреля, но не могла состояться. Днем 19 апреля, через несколько часов после принятого решения, барометр начал угрожающе падать, и де-Робек поднял сигнал, что отправка откладывается на 24 часа. Таким образом, все старания поспешить с началом операции свелись к нулю, и противник получил в свое распоряжение лишних двое суток для окончания оборонительных работ. Они велись уже целый месяц и достигли достаточно грозных размеров.
«Если бы неприятель, — писал один из германских штабных офицеров, — высадился немного ранее, кто знает, чем бы закончилось дело. Но ко времени высадки все передовые части успели занять прекрасно оборудованные окопы в наиболее важных в тактическом отношении пунктах побережья. Позади них стояли резервы, готовые отражать наступление до прибытия главных сил».
ГЛАВА XVII
ДАРДАНЕЛЛЫ. ВЫСАДКА ЭКСПЕДИЦИОННОГО КОРПУСА 25 АПРЕЛЯ
Карты 2 и 3
Только около полудня 23 апреля, т. е. через пять недель после последней атаки флотом узкости, ветер начал стихать, и появилась надежда на устойчивую погоду, необходимую для успеха совместной операции. Поэтому де-Робек отдал в соответствии с разработанным планом распоряжение приступить с заходом солнца к отправке пловучих средств. Днем было выслано 5 аэропланов для бомбардировки штаба на Майдосе. Взрывов интендантских складов не наблюдалось, но несколько строений было разрушено, самолеты возвратились благополучно[118]. Гидросамолеты также ходили в разведку и доставили последние сведения о неприятельских укреплениях и батареях.
Прежде всего требовалось доставить к якорному месту к северу от Тенедоса 12 лихтеров для двух южных участков. С заходом солнца они вышли на буксире транспортов, на которых были посажены два головных батальона для участков «W» и «V» и один батальон для бухты Морто. За транспортами следовал адм. Уимз на Euryalus с л. к. Implacable и Cornwallis. Туда же вышли River Clyde и буксирные пароходы с пловучими пристанями. В продолжение следующего дня группами вышли остальные транспорты. Место рандеву для 29-й дивизии находилось у входа в пролив; для Анзакского корпуса — около Мыса Кефало, на острове Имброс, а для королевской флотской дивизии — к западу от острова Ксерос. Подвести к назначенному месту в темноте в тесном водном районе каждый отдельный отряд со всеми многочисленными лихтерами, буксирами и пловучими средствами, не нарушая общего порядка и не мешая тому или иному отряду, представлялось делом нелегким. Вряд ли в прошлые времена флоту приходилось решать подобную задачу. Одних только английских транспортов было более 60, траулеров свыше 30, не говоря уже о буксирных и других вспомогательных судах. Число военных кораблей, включая миноносцы и подводные лодки, достигало 90 вымпелов, общее число всех судов, принимавших участие в операции, надо считать не менее 200.
24 апреля Гамильтон со штабом перешел с транспорта Arcadian на л. к. Queen Elizabeth. В этот день первой двинулась в путь флотская дивизия и корабли прикрытия, стоявшие на о. Скирос. Этим кораблям приходилось итти дальше всех, так как им было приказано следовать в обход, чтобы они не мешали группе кораблей, шедших с Мудроса. С первыми лучами рассвета корабли оставили гавань Требуки и пошли к месту рандеву, проложив курс западнее Лемноса, Имброса и Самотраки. Первые эшелоны французской дивизии, предназначенные для Кум-Кале, вышли на Мудрос тремя днями раньше. На Мудросе движение началось в 10 ч. у.; первыми вышли к Текке-Бурну крейсеры Sapphire и Amethyst с двумя транспортами с частями шотландцев и плимутской морской пехоты для участка «Y». Затем вышла группа транспортов с боевыми припасами к рандеву в 20 милях к югу от Мудроса, откуда с наступлением темноты они должны были перейти ко входу в пролив. Около 2 часов, когда вышедшие ранее корабли достаточно отошли, адм. Тэрсби повел свой отряд с австралийцами и новозеландцами, головные батальоны которых были посажены на трех кораблях прикрытия, а остальные — на четырех транспортах. Эта эскадра шла к месту рандеву в 5 милях к западу от Габа-Тепе; транспорты с остатками Анзакского корпуса должны были собраться на Имбросе у мыса Кефало.
118
«Gallipoli, der Kampf um den Orient», Journal of the Royal United Service Institution, Vol. LXII, p. 343.