В 3 ч. 30 м. вышли 6 транспортов 29-й дивизии с батальонами второй очереди, высадка которых должна была состояться только тогда, когда головные батальоны будут уже на берегу. Остальные транспорты этой дивизии предполагалось отправить лишь на следующий день. Французская эскадра, чтобы не забивать гавани, стала на рейде. На ней ни разу не производили десантных учений, и адм. Гепратт в последнюю минуту решил воспользоваться случаем и сделать примерную высадку. Результаты показали, что как кораблям за исключением Аскольда, так и войскам надо еще многому научиться. Однако, времени для подготовки не оставалось, и в 9 ч. в. французы вышли к Тенедосу, куда уже направлялись и их остальные корабли. С наступлением темноты все английские группы транспортов или пришли в места рандеву или находились поблизости от них. Однако, все еще нельзя было быть уверенным в возможности осуществить операцию.
Барометр снова начал падать, днем развело значительное волнение, затруднявшее буксировку лихтеров, луна взошла в облаках, не суливших хорошей погоды. Но затем ветер неожиданно стал стихать, и после полуночи наступил полнейший штиль. Опасения рассеялись. Транспорты с кораблями прикрытия и миноносцами подходили к назначенным местам. В полной тишине, не показывая ни одного огня, Виймисс начал пересадку трех головных батальонов с транспортов на Euryalus, Implacable и Cornwallis. Такой маневр проделывался ранее неоднократно и прошел совершенно гладко. Все три корабля без опоздания двинулись к назначенным местам высадки.
В 4 ч. 30 м. у. (25 апреля) кап. 1 р. Грант (Canopus) с морской дивизией находился у острова Ксерос в готовности начать демонстрацию. Эскадра стала на якорь вне досягаемости огня с берега, и Грант послал Dartmouth и Doris бомбардировать булаирские укрепления. Траулеры под прикрытием их огня пошли тралить бухту Бакла, чтобы произвести впечатление, что высадка предполагается к северу от линии укреплений.
Турки молчали, и Canopus, присоединившийся к бомбардировке, не заметил никаких следов неприятеля. Миноносец Kennet с несколькими сухопутными офицерами прошел вплотную к берегу и произвел рекогносцировку всей бухты, но и он не обнаружил неприятельских войск. Один только раз миноносец привлек внимание какого-то полевого орудия. Гидросамолет, поднимавшийся с Doris, донес, что неприятель оставил линии укрепления. В то время казалось, что демонстрация не повлияла вовсе, или очень мало, на отвлечение неприятельских сил от места фактической высадки; однако, впоследствии выяснилось, что ею было достигнуто все то, чего желал де-Робек. Эффект ее действий сразу же сказался на диспозиции Лиман-фон-Зандерса. Читатель помнит, что четыре дивизии 3-го корпуса Эссад-паши, которым была вверена оборона укреплений полуострова, были разделены на две группы; одна находилась севернее Булаирского района, другая южнее равнины у Килии. Корпусный штаб стоял у Галлиполи. В этом районе были расположены 7-я и 5-я пехотные дивизии; последняя целиком находилась в Галлиполи за исключением одного полка, выделенного для защиты побережья от бухты Ейльмер до конца залива, а 5-я дивизия держалась в резерве в деревне Иени-Киой, в 3 милях от северного берега и 12 милях западнее булаирских укреплений. Южная группа позади Килийской равнины состояла из частей 9-й пехотной дивизии, штаб которой стоял в Майдосе. Тут же ранее были расположены те два батальона этой дивизии, которые ушли после нашего воздушного налета 23 апреля. Четыре батальона занимали побережье от Сувлы до бухты Морто. Остальные войска дивизии были в резерве плоскогорья Килид-Бахр. Между северной и южной группами находилась вновь сформированная 19-я дивизия, не вполне еще укомплектованная артиллерией. Она составляла резерв и стояла в Богхали, в 4 милях севернее Майдоса. Один батальон был выдвинут для замыкания береговой линии наблюдения между бухтой Эджельмер и Сувлой. Эта диспозиции указывает, что ген Зандерс считал район Булаира наиболее вероятным и самым опасным для себя местом высадки. Во всяком случае нам известно, что как только транспорты с морской дивизией появились у берега, Зандерс отправил 7-ю дивизию из Галлиполи по центральной дороге на сев. — восток, т. е. по направлению Булаира, и приказал Эссад-паше спешить в Майдос и вступить в командование южной группой. Сам же немецкий главнокомандующий принял непосредственное командование северной группой и в течение 24 час. оставался на одной из высот поблизости от центральных укреплений Булаира[119].
В результате этих распоряжений, в районе Габа-Тепе — в 30 милях к югу от Булаира — в момент высадки анзакских войск оказался лишь один батальон 9-й дивизии, той самой, на которую возлагалась оборона всего района фактического места высадки[120]. У Габа-Тепе дела шли успешно. На этом участке войска высаживались первыми, причем только здесь высадка начиналась до рассвета.
Разработка деталей операции была поручена адм. Тэрсби и ген. Бердвуду, и они предусмотрели все, чтобы избежать заминок, могущих произойти в темноте. Triumph был послан, чтобы стать, соблюдая тишину, на якорь в точном месте рандеву, в 5 милях западнее Габа-Тепе, с приказанием показать слабый световой сигнал в случае, если от него это потребуют. В полночь подошел Тэрсби с головными частями 3-й австралийской бригады в числе 1 500 человек, составляющих передовое охранение и посаженных на три корабля прикрытия — Queen, London и Prince of Wales. Остальные части бригады, в числе 2 500 человек, за два часа до этого были размещены на Имбросе на шести миноносцах и присоединились к адмиралу в 1 ч. 30 м. н. Транспорты с главными силами стояли на якоре мористее, ожидая конца высадки авангарда. Когда миноносцы с войсками начали подходить к флагману, войска линейных кораблей в полной тишине были посажены на шлюпки. Соблюдение тишины являлось первейшей необходимостью. Ясная ночь и спокойное море содействовали успеху посадки, но надежды захватить врага врасплох не было. Луна ярко светила позади эскадры, и турецкие часовые не могли не заметить силуэты кораблей. В 3 ч. н. луна зашла, и адмирал приказал начинать. Корабли прикрытия 5-узловым ходом тихо тихо двинулись к берегу, имея каждый на траверзе 16 шлюпок на буксире четырех паровых катеров, по четыре шлюпки у каждого. Позади шли миноносцы со вторыми эшелонами.
Место высадки было назначено севернее Габа-Тепе. Бердвуд считал, что этот пункт, как наиболее скалистый и неприступный, меньше других привлечет внимание турок. Ближе к мысу на близком расстоянии он оказался, однако, менее грозным. Там виднелась полоска отлогого берега и тропинки, ведущие к первому препятствию — горному кряжу Сари-Баир. Хотя эта полоска могла легко обстреливаться непосредственно с Габа-Тепе, все же было решено рискнуть и высаживаться именно здесь. Правый фланг десанта, у которого находился флагманский корабль (Queen), должен был высаживаться в 4 каб. севернее мыса; центр (Prince of Wales) на 4 каб. севернее правого фланга, а левый фланг (London) в таком же расстоянии от центра.
Каждая группа имела специальный корабль поддержки, который, оставив свои шлюпки с кораблями прикрытия, шел в указанное ему место по диспозиции. Triumph стал в 12 каб. к западу от Габа-Тепе; Bacchante в 10 каб. против центра, а Majestic севернее их, в одной миле от Рыбачьего поселка. Этот корабль должен был не допускать подхода турецких подкреплений.
Со своей позиции Majestic мог обстреливать перекресток дороги Биук-Анафарта с шоссе из Рыбачьего поселка в Сувлу, а также высоты, непосредственно примыкавшие к месту высадки левого фланга. Вскоре после 3 ч. 30 м. н., когда корабли прикрытия подошли на 2―3 мили к берегу, они застопорили машины, и паровые катера со шлюпками на буксире двинулись вперед. Наступил критический момент операции, и здесь-то сказалась разумность требования морского командования не производить высадки ночью. В темноте шлюпки начали путаться, одни буксиры пересекали курс другим, рулевые паровых катеров теряли направление.