Логичным и не подлежащим сомнению результатом подобной эволюции в военном деле является то, что бой превращается в артиллерийские дуэли вместо перестрелки пулями. Что это значит? Это значит, что идея специального артиллерийского танка является по существу неправильной, ибо все танки должны быть артиллерийскими, т. е. подвижными бронированными орудийными установками. Основной разницей между ними будет разница в калибрах установленных на них орудий; последние же, как я указал раньше, будут соответствовать двум тактическим категориям - ближнему бою и дальнему бою. Если мы перейдем от этого положения к действиям артиллерии во время наступления, то мы сразу обнаружим, что это по существу будет действиями танков в наступательном бою, так как орудия противотанковой базы обычно будут принимать участие в бою не больше, чем артиллерия береговой обороны в морском бою. Хотя орудия противотанковой базы и будут моторизованы, если не механизированы, все же задача их будет заключаться в защите районов, а не в захвате последних. В случае осадной операции их действия будут другими, ибо тогда противотанковая база продвинется вплотную к позиции, подлежащей атаке, и, так же как в условиях современной войны, будет прикрывать атаку.
Из сказанного видно, что было бы совершенным абсурдом применять современную тактику артиллерии в механизированной войне. Управление артиллерией во время атаки в современной войне обычно централизовано; в механизированной же войне оно должно быть в той же мере децентрализовано, как децентрализован ружейный огонь. Не так давно мушкетный огонь батальона был так же централизован, как и артиллерийский огонь в настоящее время. Появление на вооружении винтовки децентрализовало огонь; подобно этому и введение подвижной брони децентрализует артиллерийский огонь вместе с его управлением.
67. Танки в наступательном бою
Проблема использования танков в наступлении не может быть легко разрешена, ибо мы не имеем практического опыта, на основа которого можно было бы обсуждать этот вопрос. В прошлой войне танки так тесно были связаны с пехотой, что мы из этого периода боев можем извлечь очень мало опыта. После войны идея танка настолько усложнилась вторжением других идей, - как например артиллерийским огнем прикрытия, противотанковой защитой, взаимодействием с пехотой и даже кавалерией, - что в конце концов она (идея) оказалась совершенно запутанной.
Чтобы разрубить этот Гордиев узел, нужно, мне кажется, в первую очередь набросать возможно простые схемы разнообразных действий, которые по всей вероятности будут предшествовать бою, а затем взять наиболее простой план боя и на основе его проработать могущие иметь место действия.
Первые сведения о приближении противника очевидно будут сообщены авиацией, а первое действительное соприкосновение между противниками выразится в столкновениях их бронеавтомобилей и партизанских сил. Если обозначим противника X, а его оппонента У, то какие действия могут последовать? Ясно, что Х не будет продвигаться вперед вслепую и что он не примет окончательного решения об определенном образе действий до того момента, пока соответствующие сведения о противнике не оправдают этого. А за это время будут иметь место мелкие стычки между бронемашинами и партизанскими группами, а возможно, что параллельно с этим. будут происходить некоторые ложные маневры и отвлекающие внимание противника передвижения. Если обе стороны решатся принять бой, что редко может иметь место, то обе должны выработать план атаки, основными моментами которого должны быть сила и состав противника, а также характер местности и позиций, занимаемых противотанковой базой, расположенной близко или далеко. Если обе стороны имеют приблизительно равные силы, то целью действий любой стороны будет один из следующих трех вариантов: 1) разгром танковых сил противника с последующей осадой его противотанковой базы; 2) изоляция его танковых сил от базы, чтобы заставить его сдаться вследствие истощения запасов горючего, и 3) вытеснение противника из района, в котором он оперирует, в какой-либо другой район.
На схеме 11 приведен простой пример действий Х и У. Х решает передвинуть свою противотанковую базу из пункта А в пункт В и произвести ложную атаку в направлении пункта С, дабы привлечь У в этот район, затем под прикрытием темноты передвинуться к пункту Д, откуда перебросить свои силы в пункт Е и занять позицию между танковыми силами У и его противотанковой базой. В данном случае целью действий Х будет второй из трех перечисленных вариантов, а именно - принудить противника сдаться в силу истощения запасов горючего.
При помощи своих партизанских отрядов У получает сведения о перемене места базы X, но, оценивая эту переброску с точки зрения топографической характеристики местности, он начинает подозревать, что атака сил Х в направлении С является ложной, следовательно, вместо того чтобы оставаться в районе Г, он оставляет здесь только небольшие части, а сам отходит с главными силами назад к пункту Е.
Х, не зная об этих движениях противника, рано утром на следующий дань двигается от Д в направлении к 3. Но У, предугадав это намерение, решил двинуть свои силы из района пункта Е, в направлении на Н, обойти правый фланг Х и отбросить его в болотистый и пересеченный район Б. Для выполнения этого маневра он распределяет свои силы следующим образом:
- группа танков дальней разведки, охраняемая на правом фланге и в тылу легкими разведывательными танками, направляется на З;
- отряд, оставленный в Г, должен увязать свои действия с левым флангом разведывательной группы и привлечь противника на себя;
- боевые силы продвигаются под прикрытием этого авангарда, правый фланг которого охраняется легкими танками-разведчиками; за этими силами следует резерв.
Задача боевых сил состоит в нанесении удара в левый фланг и тыл Х, когда он ввяжется в бой с авангардом.
Однако Х не поддался на эту ловушку. Столкнувшись с авангардными частями У, он не уверен, что они двигаются из Г, имея за собой главные силы, т. е. действует ли У в районе КСЛМ или в районе КРОМ. Выявив воздушной разведкой, что силы противника действуют во втором районе и не желая вести фронтальный бой, он постепенно отходит назад на свою противотанковую базу в пункте В.
Хотя небольшие столкновения и имели место, но решительного боя здесь не было, и ни одна из сторон не добилась результата; действия такого порядка, я считаю, будут встречаться в механизированной воине довольно часто.
От этого общего очерка боя я перейду к тактике и рассмотрю две операции детально, а именно: действия, предпринимаемые против движущегося и против остающегося на месте противника.
А. Проблема действия танка против танка
Так как эта проблема не может быть подкреплена практическим опытом, то о ней мы можем говорить только в порядке гипотезы. Обычно в танковом бою, поскольку мне кажется, должно получиться такое перемешивание танков, что трудно отличить свои танки от противника. Поэтому по существу весь вопрос сводится к сохранению управления. Если танки-разведчики двигаются впереди боевых машин, то очевидно легче сохранить порядок, так как боевым машинам легко держаться тогда своего построения. Однако наступит момент, когда разведчик должен будет встретиться с разведчиком, а это значит, что прикрывающая завеса должна будет развернуться в подвижную линию огня. Отсюда возникает вопрос, какой должна быть та теория общей тактики, на основе которой эта подвижная линия огня и боевые силы должны действовать совместно? Ответ на этот вопрос должен вытекать, я думаю, из общей конфигурации местности. Местность едва ли будет всюду ровной; местами она конечно будет неровной, а последнее обстоятельство будет способствовать образованию скрытых подступов. Из этого положения должна быть извлечена максимальная польза с целью обеспечения движения и прежде всего для выбора и захвата позиций, пригодных для открытия огня на месте. Другими словами искусство атаки в значительной мере будет состоять в образовании подвижных сильных точек, откуда можно будет вести прицельный огонь по машинам противника, в то время как другие машины должны оттеснять противника на эти огневые точки.