«Японец (его мне показали совсем пьяного) бумаг давать не хотел, но вскоре после начала этого разговора его помощник, тоже японец, вызвался достать бумаги . . -».[163]Полубарказ вернулся к борту своего крейсера вскоре после полудня.
«Громобой» незадолго до этого, почти покончив с «Хитаци Мару», присоединился к «России» и «Рюрику».
Отряд крейсеров уже около пяти часов находился к югу от о-ва Окино сима. Не менее пяти часов (а может быть даже и более, поскольку крейсер «Цусима» обнаружил русские корабли значительно ранее того, когда был сам ими обнаружен) их пребывание в этих водах могло быть известным и японской главной квартире и адмиралу Камимура, тем более что пребывание это сопровождалось немалым «шумом»-артиллерийской стрельбой русских и радиотелеграфированием японцев.
Погода ухудшалась, дальность видимости еще сократилась, штурмана опасались за точность места в связи с переменными курсами, переменными течениями и изменением девиации компасов, в связи с артиллерийской стрельбой.
А на «Садо Мару» продолжался все тот же беспорядок. Дело принимало затяжной характер. Однако, обстановка требовала скорейшей ликвидации парохода.
В 12 ч. 30 м. «Рюрику» было отдано категорическое: приказание потопить «Садо Мару».
Первая торпеда была выпущена в правый борт транспорта, взорвалась в его середине, выбросив в воздух много угля. Пароход несколько накренился, сел чуть-чуть глубже, но не тонул. «Рюрику» было отдано приказание выпустить вторую торпеду. Так как к этому времени крейсер уже находился с другого борта транспорта, то она взорвалась у левого борта. Одновременно и «Громобой» ускорил потопление «Хитаци Мару» торпедным выстрелом.
Ошибочная уверенность во всемогуществе торпедного взрыва, учет того, что «Садо Мару» с точки зрения своей конструкции ничем не отличается от обыкновенного торгового парохода и что двух торпед он уже никак не выдержит[164] – все это приводило к убеждению, что ждать момента его погружения нет нужды и можно уходить.[165]
В 13 ч. 25 м. крейсеры, построившись в строй кильватера, дали 15 узлов и направились назад в Японское море с намерением на следующее утро подойти к японскому военному порту Майдзуру (в заливе Вакаса).
В 14 часов прошли уже на обратном пути траверз о-ва Окино сима. Японский крейсер окончательно скрылся из вида. Шел дождь, и весь горизонт заволакивала мгла. Постепенно усилился ветер (к вечеру до 8 баллов-судя по рапорту Безобразова).
Радиоприемники крейсеров приняли отрывки японской депеши приблизительно такого содержания:
…. «в каждом направлении и передвижении могут пройти русские и произвести нападение…. в темноте нужно быть наготове». . .
Действия японцев. Обратимся теперь к рассмотрению действий японских морских сил, находившихся в районе операции.[166]
Адмирал Камимура с четырьмя броненосными крейсерами («Идзумо» «Адзума», «Токива», «Ивате») и крейсером «Нанива» (флаг адмирала Уриу) утром 15 июня стояли в заливе Озаки. Крейсеры «Такачихо» и «Ниитака» находились для ремонта в Такесики.
Крейсер «Цусима» нес сторожевую службу (как указывалось) в восточном проходе Корейского пролива, крейсер «Чихайя» с рассветом вышел на разведку на норд от о-ва Цусима; 11-й отряд миноносцев (4 нумерных по 95 тонн и 23,5 узла скорости) и 15-й отряд миноносцев (4 миноносца по 152 тонны и 29 узлов) в бухте Озаки и в Такесики.[167]
Иначе говоря, против трех владивостокских крейсеров японцы сосредоточили в Корейском проливе 4 броненосных крейсера, 5 легких крейсеров и 8 миноносцев.
Приблизительно в то время, когда «Садо Мару», а перед ним «Хитаци Мару» вышли из Симоносекского пролива, крейсер «Цусима», находясь вблизи о-ва Окино сима (Коцу сима), в 7 ч. 08 м. опознал идущие с севера русские крейсеры и немедля начал передавать об этом по радио своему адмиралу. Ответ о приеме долгое время не был получен, так как передача перебивалась работой посторонней станции.[168]
Предупредив находившиеся вблизи него три парохода («Уго Мару», «Фуйо Мару» и «Майко Мару») о необходимости скрыться, крейсер продолжал наблюдение за движениями русских, время от времени прерывая его, вследствие пасмурности и дождя.
Получив радио крейсера «Цусима» в 7 ч. 28 м. Камимура приказал всем кораблям приготовиться к походу: стоящим в Такесики- итти в залив Озаки, крейсеру «Чихайя» – возвращаться к эскадре. Одновременно он телеграфировал управлению порта Бакан (Симоносеки) о задержке в нем всех идущих на запад пароходов.
Получив в 8 ч. 03 м. вторичное донесение «Цусимы» о том, что русские крейсеры находятся у о-ва Окино сима, Камимура приказал кораблям, стоявшим в Такесики, итти к мысу Козаки (южная оконечность о-ва Цусима), а пароходы, идущие с запада, отсылать полным ходом в Такесики. Туда же он направил пароходы, зашедшие в бухту Озаки.
Далее он послал крейсер «Нанива» в море вперед, а вслед за ним вышел полным ходом сам с намерением обогнуть о-в Цусима с юга и встретить русский отряд.
Выход японских броненосных крейсеров из Озаки, видимо, имел место около 10 часов, а прохождение их мимо южной оконечности о-ва Цусима вскоре после полудня.
За это время крейсер «Цусима» старался не терять из вида русские крейсеры. В 8 ч. 25 м. он слышал стрельбу (очевидно, «России» по первому транспорту и «Громобоя» по «Идзумо Мару»). Незадолго до 10 часов пошел дождь и начала сгущаться мгла, так что объект его наблюдений временами исчезал из поля зрения. Однако, открывая временами русские корабли, он видел, как «Рюрик», отделившись от других крейсеров, стреляет по транспорту (очевидно «Садо Мару»). В полдень, находясь в 12 милях на ONO от о-ва Ики сима, «Цусима» обнаружил обломки потопленного транспорта («Идзумо Мару») и вновь обнаружил русские корабли с находящимся вблизи их транспортом, о чем сообщил по радио своему адмиралу. В 12 ч. 20 м. он вновь обнаружил, как ему показалось, «четыре неприятельских судна, которые, по видимому, шли на NW» (четвертым был, очевидно, «Садо Мару», ошибочно принятый японцами за лишний русский корабль). Около 12 ч. 30 м.[169] он слышал сильную артиллерийскую стрельбу («Громобоя» по «Хитаци»), «а затем ветер и дождь усилились и горизонт еще более уменьшился».
Последнее наблюдение крейсера «Цусима» относится к 13 ч. 25 м., когда русский отряд был усмотрен в тумане в десяти милях на S от о-ва Окино сима, лежащим на курсе NW в расстоянии около 4 000 метров от японского крейсера.
Это было последнее наблюдавшееся в этот день японцами движение русских крейсеров. Неприятель «был вновь потерян из вида и, несмотря на поиски, не мог быть обнаружен».
Искали русский отряд и японские миноносцы. Получив известие о появлении русских крейсеров в районе Корейского пролива, 4 миноносца 15-го отряда около 9 часов утра были направлены на пересечку возможного курса русского отряда (схема 5) на случай, если бы он продолжал итти к югу. Миноносцы в 10ч. 33 м. направились от южной оконечности Цусимы к о-ву Вакамия (у северной оконечности о-ва Ики сима). Узнав от встреченных рыбаков, что неприятель здесь не проходил, несмотря на то, что «в это время дул сильный NO с дождем и в 3-х милях ничего не было видно» . . . , отряд понемногу шел к о-ву Ики и в 12 ч. 43 м. обнаружил сквозь мглу этот остров, неприятеля же не видел. Поэтому повернул назад к мысу Козаки (южная оконечность Цусимы) за получением известий.[170]
Дальнейшие действия японских миноносцев не оказали никакого влияния на описанный уже ход событий, но они интересны, во-первых, той неопределенностью обстановки, которая сложилась в связи с плохой видимостью в Цусимском проливе, и, во-вторых, теми недоразумениями и неувязками, которые, как оказывается, присущи были не только русским, но и японцам.
Не встретив своей эскадры у мыса Козаки, 15-й отряд направляется по западную сторону Цусимы ко входу в Огучи[171] и на пути расходится с идущими ему навстречу крейсерами Камимуры, не обнаружив их. От сторожевого судна узнает, что 11-й отряд миноносцев вернулся в Такесики, поэтому идет туда и сам. Оказалось, что сторожевик ошибся-отряд был не 11-й, а 18-й. Тогда, не надеясь встретиться с 11-м отрядом в море, решает итти в западный цусимский проход на случай, если русская эскадра пойдет туда. Однако, получает известия о выстрелах, слышанных в стороне залива Миура ван, т. е. к востоку от Цусимы … и поворачивает на юг к мысу Козаки. «Была крупная волна и миноносцы теряли 2-3 раза друг друга из вида»… поэтому командующий отрядом опять меняет решение и начинает крейсеровать между Огучи и о-вом Арис (Сентинель), т. е. опять в западном проходе.
164
2 В одном из выпусков французского журнала «Le Yacht» того времени было приведено описание повреждений, полученных транспортом «Садо Мару» от торпед «Рюрика». Обе пробоины – в машинном отделении, размеры их около 200 кв. фут, ближайшие к местам взрывов поперечные переборки слегка выгнуты, но не потеряли водонепроницаемости; повреждения машин незначительны, несколько трубопроводов перебиты (из отчета по минной части крейсера «Громобой» за время войны 1904-1905 гг.).
165
3 Г. К. в цитированной брошюре пишет: «Пароход кренится сильно на другой борт, потом несколько выпрямляется и начинает погружаться в воду», стр. 49. В цитированном выше письме очевидца с «России» говорится: …«после первой мины пароход продолжал держаться на воде, почему «Рюрик» пустил вторую мину, которая взорвалась с левого борта. Пароход выдержал и этот удар и только сильнее накренился и начал погружаться кормой». Не исключается возможность того, что взрывом второй торпеды у «Садо Мару» был выравнен крен, так как она была выпущена в другой его борт.
168
3 Помеха японскому радиотелеграфированию создавалась умышленно русскими крейсерами. Искровые станции того времени вполне позволяли это.
169
1 Моменты, взятые из японского исторического труда, приведены ко времени, соответствующему владивостокскому меридиану (132°).