Особенно неверным было признано решение потопить миноносец «204».
«Ведь миноносец не имел течи», – писалось в разборе действий Радена штабом флота, – «у него была в полной исправности машина, винты не были повреждены, а был только свернут руль. Прежде всего, его можно было буксировать: или с правого борта «Лены» (руль был свернут вправо) на одном носовом буксире или, приладивши с левой стороны миноносца что-нибудь, что давало бы в воде сопротивление, равное по площади свернутому рулю, либо на буксир поврежденного миноносца поставить другой миноносец и т. п.
Наконец, руль можно было снять за такой большой промежуток времени и, если уже было решено потопить миноносец взрывом подрывных патронов, можно было первый патрон взорвать у руля и, весьма вероятно, руль был бы оторван, а у миноносца было бы повреждено лишь кормовое отделение, с каковым повреждением его весьма вероятно можно было бы привести во Владивосток».
Глава X- крейсерство на океанских коммуникациях Японии в июле 1904 г.
(Схемы 9, 10, 11 и 16)
Июльское крейсерство владивостокских крейсеров – это единственная операция отряда, проведенная за пределами Японского моря – в водах Тихого океана, на океанских сообщениях Японии, на путях, которыми шло питание страны и ведущейся ею войны необходимым сырьем, полуфабрикатами и готовыми изделиями европейского, американского и австралийского происхождения.
Эта операция потребовала прохода русских крейсеров («Россия», «Громобой» и «Рюрик») через Цугарский пролив, который был кратчайшим путем для выхода в открытые океанские пространства.
С 4 июля началась погрузка угля, которая продолжалась до 11 июля. Одновременно производился очередной ремонт механизмов. Сверх табели комплектации на крейсеры были приняты третьи смены машинной и кочегарной команд. Дополнительное комплектование было вызвано опытом предыдущего похода, когда во время встречи с эскадрой Камимуры, при уходе полным ходом от ее погони, боевой вахте машинной команды пришлось, простояв по боевой тревоге 3 ч. 30 м. у механизмов, после двухчасового отдыха вновь вступать на ночную четырехчасовую вахту. Переутомлением людей в машине и кочегарке и объяснялось несоответствие оборотов машины числу котлов под парами. Пар в котлах держали плохо (что отчасти, могло быть приписано неудовлетворительному качеству угля).[210]
За недостатком в Сибирском экипаже достаточного количества машинистов и кочегаров на корабли приходилось брать неспециалистов, из служивших ранее на коммерческих пароходах машинистами или кочегарами.
Впервые на поход приняли ракеты, употребляемые крепостной артиллерией для освещения цели при ночной стрельбе.
17 июля неожиданно для личного состава крейсеров пришло приказание приготовиться к выходу, и в 17 ч. 40 м. все три крейсера вышли в море. В Амурский залив вышел с крейсерами и транспорт «Лена», но затем возвращен обратно во Владивосток.
Цели и задачи похода. Выбор направления крейсерства именно в Тихий океан был сделан не сразу.
Через два дня после возвращения крейсеров из последнего похода наместник телеграфно сообщил командующему флотом Скрыдлову соображения царя о желательности операций по перерыву телеграфных сообщений Японии с материком, путем перерезки подводных кабелей.
Ответ Скрыдлова не был благоприятен. Он находил, что операция эта будет вряд ли успешна, что риск для крейсеров будет очень велик, так как кабели проходят «в сфере господства японского флота». Кроме того, при существовании беспроволочного телеграфа, перерыв кабелей не прекратит сообщений Японии с материком и другими странами. Одновременно он сообщил, что крейсеры будут готовы 12-14 июля и что «Рюрик» предположено послать отдельно в операцию против рыболовных промыслов Японии. В результате повреждение кабелей в качестве главной задачи предстоящего крейсерства было наместником снято.
11-12 июля прошло в дальнейшем обмене телеграммами между Владивостоком и Мукденом.
Стремление Скрыдлова поставить по времени предстоящую операцию крейсеров в связь с выходом в море Порт-Артурской эскадры не увенчалось успехом.
Алексеев отвечал, что Артурская эскадра в ближайшие дни, по видимому, не выйдет, а 13 июля телеграфно рекомендовал появление крейсеров у восточных берегов Японии, мотивируя полезность этого «замеченной переменой в направлении движения транспортов».
15 июля Скрыдлов донес о готовности крейсеров к походу в Тихий океан, но предупредил о сопряженном с ним риске потери части кораблей, поскольку поставленная задача требовала двухкратного форсирования прохода в океан.[211]
Однако, получив 17 июля от наместника право полного усмотрения в выборе плана крейсерства, Скрыдлов в тот же день дал начальнику отряда крейсеров Иессену предписание[212] о походе, содержавшее следующие главные моменты:
«Чрезвычайное напряжение сил воюющих сторон, ожидание генерального сражения главных армий и штурма Порт-Артура требует крайнего напряжения деятельности и морских сил».
«Невозможность получать известия о намерениях Порт-Артурской эскадры препятствует совместным с ней действиям Владивостокского отряда крейсеров, почему считаю своевременным. . . дать ему самостоятельное назначение. ..»
«2. Действия наших крейсеров в Японском море вынудили Японию перевозку войск и грузов перенести из этого моря в океан, куда поэтому, как за главным предметом крейсерства, должна быть перенесена и деятельность. . . крейсеров».
«3. Для исполнения вышеизложенного. . . имеете выйти в море.. . Для действий на сообщениях восточных портов с Америкой и Желтым морем».
«4. Предметом нападения. . . должны в особенности служить транспорты с войсками и воинскими грузами, а также другие суда неприятеля и нейтральные, провозящие контрабанду».
«5. Действовать. . . совместно, что. не исключает случаев. . . продолжительного разделения для охвата наибольшего пространства океана».
«6. Присутствие отряда у восточных берегов Японии должно оставаться незамеченным возможно более продолжительное время, почему Вы должны не подходить к берегам, чтобы не быть. . . замеченными».
«7. Потерю судов.. . от взрыва о неприятельские мины заграждения, кроме каких-либо совершенно непредвиденных случаев, считаю неоправдываемой никакой необходимостью; но предвидя возможность повреждений или даже потери судов в бою. . . считаю оправдываемой, если бой велся при выгодных условиях. . .»
«10. Очень большой запас угля и прекрасная мореходность составляют исключительные преимущества наших крейсеров, для приобретения которых были сделаны значительные уступки»… «продолжительность плавания и мореходность должны быть использованы в возможно большей мере». . .
Итак, главным предметом нападения русских крейсеров должны были служить:
1) транспорты с войсками и воинскими грузами и
2) другие суда неприятеля и нейтральные перевозящие контрабанду.
В главе восьмой были приведены данные о ходе японских войсковых перевозок до середины июня.
Последней из упомянутых там дивизий значилась 6-я с о-ва Кю-Сю.
К началу июльского крейсерства на японских островах фактически оставались три первоочередных японских дивизии:
1) 9-я из Каназавы,
2) 8-я из Хиросаки и
У) 1-я из Саппоро на о-ве Хоккайдо.
Если бы у русского командования в то время было бы ясное представление о составе японских армий, уже находящихся на материке, то оно могло бы сделать следующие выводы.
Из трех дивизий, оставшихся еще в пределах Японии, ожидать перевозку Каназавской дивизии по Тихому океану не приходилось Ее естественный путь был через Внутреннее море или прямо по Японскому морю.[213]