Вновь заговорила медсестра:
— Графиня, даже если вы не шелохнетесь, вам будет очень больно. Это совсем не то, что вы испытываете, подрезая ногти.
В этот момент глаза графини распахнулись. Сохраняя спокойствие, она сказала полным достоинства тоном:
— Операцию будет проводить доктор Такаминэ, не так ли?
— Да, глава хирургического отделения. Но даже доктор Такаминэ не сможет провести такую операцию без наркоза безболезненно.
— Приступайте, мне не будет больно.
— Госпожа, вашу болезнь не так просто вылечить. Нам придется разрезать мышечную ткань и скоблить кость. Пожалуйста, потерпите наркоз совсем чуть-чуть, — в разговор впервые вмешался консультирующий врач. Без наркоза подобную операцию мог бы вынести лишь самый мужественный воин, такой, как Гуань Юй[5]. Однако графиня не испугалась:
— Я знаю об этом. Но мне все равно.
— Она так тяжело больна, думаю, болезнь повлияла на нее, — с тревогой сказал граф.
— Может быть, не стоит проводить операцию сегодня, — предложил маркиз. — Лучше потом спокойно поговорить с ней.
Граф согласился не колеблясь, и все присутствовавшие в операционной люди поддержали его решение, но тут вмешался доктор Такаминэ:
— Нельзя терять ни минуты. Собственно говоря, вы все ведете себя неправильно, относитесь к болезни слишком легкомысленно. Все эти разговоры о чувствах и эмоциях не принесут истинного облегчения. Сестры, держите графиню, — по его суровому приказу пять медсестер окружили графиню со всех сторон, прижав к операционному столу ее руки и ноги. Подчинение указаниям врача являлось их долгом. Они не просто должны были выполнять его приказы — от них требовалось полное отрешение от прочих чувств.
— Ая! Скорее! Помоги! — слабым голосом позвала графиня свою служанку, и та в замешательстве двинулась было к операционному столу, однако потом дрожащим голосом ласково обратилась к графине:
— Подождите немного. Госпожа, прошу вас, потерпите, пожалуйста.
Лицо графини потемнело:
— Почему никто не слушает меня? Даже если я поправлюсь, я все равно в конце концов умру. Я ведь говорю вам, проводите операцию, я выдержу без наркоза.
Тонкой белой рукой она едва смогла немного отодвинуть воротник своего одеяния, обнажив часть белой, словно жемчуг, груди:
— Даже если я погибну, мне не будет больно. Не беспокойтесь, я буду лежать не двигаясь. Приступайте к операции, — твердо заявила графиня, и по ее словам и выражению лица было понятно, что она не изменит своего решения. Графиня вела себя с истинным достоинством, присущим людям ее положения, и ее поведение произвело впечатление на всех присутствующих. В полной людей операционной царило молчание, никто даже не кашлянул. И в эти мгновения гробовой тишины доктор Такаминэ, до этого сидевший неподвижно, словно иссякли его жизненные силы, легко поднялся со стула:
— Сестра, скальпель.
— Что? — глаза медсестры распахнулись от удивления, она медлила. Все ошеломленно смотрели на Такаминэ, когда другая медсестра дрожащей рукой подала ему стерильный скальпель.
Доктор взял его и, мягко ступая, подошел к операционному столу. Медсестра робко спросила:
— Доктор, вы уверены, что так можно оперировать?
— Да, уверен.
— Тогда мы будем ее держать.
Такаминэ поднял руку, останавливая медсестру.
— Нет, в этом нет необходимости, — сказал он и быстрым движением той же руки распахнул кимоно пациентки. Графиня скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться, и замерла.
Как оперирующий врач Такаминэ обратился к пациентке серьезным, торжественным тоном, будто произносил клятву:
— Графиня, я возлагаю на себя ответственность за проведение операции.
В этот момент поведение Такаминэ казалось мне необычным — он словно готовился совершить священнодействие.
— Пожалуйста, — графиня произнесла лишь одно слово, но ее мертвенно-бледные щеки залились пунцовым румянцем. Она пристально смотрела в лицо врача, не обращая внимания на скальпель, приставленный к ее груди.
Подобно зимней сливе, падающей в снег, с груди графини быстро стекла струйка крови, окрасив ее белоснежное одеяние. Щеки графини снова покрыла мертвенная бледность, но она владела собой настолько, что не шевельнула даже пальцем ноги.
Операция продолжалась, и Такаминэ выполнял хирургические манипуляции со сверхчеловеческой скоростью, не теряя ни секунды. Когда он делал разрез на груди графини, никто из присутствующих, начиная с неспециалистов и заканчивая консультирующим врачом, не успел произнести ни слова. Кто-то задрожал, кто-то закрыл лицо руками, некоторые повернулись спиной к операционному столу или отвели взгляд, низко склонив голову. Я же, забыв обо всем, почувствовал, как холод пронизывает все мое существо до самого сердца.
5
Гуань Юй (160–219) — легендарный китайский военачальник периода Троецарствия в царстве Шу; в Азии почитается как фигура, подобная Робину Гуду в Великобритании.