— Нет комментариев, — отозвался премьер-министр. На протяжении всей моей тирады он внимательно всматривался мне в лицо. Я догадывался, что многие мои слова ему неприятны. Ему, наверное, понадобилась масса внутренних усилий, чтобы не потерять контроль над собой. Но это ему, на мое счастье, удалось. А я тем временем решил наступить на горло своим морализаторским песням.
— Они сказали мне, что выйти я могу только ногами вперед, и тут же кто-то вспомнил, что глава БАМАДа на днях рассказывал о готовом плане покушения на меня. Этот план разработал один их агент, возглавляющий террористическую организацию "Эйтан".
— Ну да, конечно же, Авигдор Хавив. По кличке "Коктейль".
— Правильно, это ведь все уже опубликовано... Так вот, этот самый Хавив уже собрал ударную группу из людей, готовых в меня стрелять, взрывать, бомбить и душить. Одному Богу ведомо, почему БAMАД никого из них до того момента не арестовал: я-то лично думал, что людей привлекают к заговору, чтобы получить достаточно улик и посадить... Но тут почему-то БAMАД предпочитал держать руку на пульсе, а заговорщиков на свободе. Они изгалялись как могли: один пытался даже заложить динамит в водопровод моего дома. Странно, что у него не получилось.
— Он же в вас и стрелял.
XXVIII
— Так это был он? — пикантная деталь явно позабавила премьер-министра. — Ну да, это, наверное, было как раз одно из его шести покушений. Пару раз полиция его даже задерживала, но БАМАД вызволял под разными невинными предлогами. Короче, у них уже готов был план покушения, и они мне предложили такой вариант: в меня будут стрелять холостыми пулями, после этого я смогу уехать из страны на пару лет, отдохнуть, попутешествовать, а потом, может быть, даже вернуться. Если доживу, конечно.
Детективный сюжет разворачивался передо мной в таких подробностях, от которых голова шла кругом. Слушая повесть премьер-министра, я должен был все время убеждать себя, что весь этот разговор действительно происходит, и действительно — с моим участием. Это не умещалось в сознании. Если бы то же самое интервью я прочитал напечатанным в "Мевасере" за подписью какого-нибудь их ведущего журналиста, то смог бы и поверить в реальность такой истории и даже позавидовать автору. И наверняка подумал бы о том, что при другом расположении планет мне, а не ему выпало бы брать сенсационное интервью... Но вот небо услышало меня и дало мне в руки козырь — такой, который выпадает раз в жизни. А я сижу, пускаю слюни, как Наташа Ростова, и отказываюсь верить... Очнись, Матвей Станевич, проснись и пой! Победить можно только тогда, когда ты весел и хорошо владеешь автоматическим оружием! Подбодрившись этой лихой цитатой из Аксенова, я залез двумя пальцами в пачку премьерского стомиллиметрового "Кента", достал оттуда сигарету и быстро ее раскурил.
Бывший глава правительства, похоже, не обратил никакого внимания на мое смятение. Начав рассказывать историю собственной гибели, он все больше увлекался повествованием, речь его становилась быстрей, и из нее исчезли все интонации дипломатической осторожности, совсем недавно задававшие тон всей нашей беседы. Я подозревал, что моим собеседником движет прежде всего желание выговориться, дать выход чувствам и воспоминаниям, от которых ему нечем было отгородиться в атмосфере вынужденной праздности и бездействия последних трех месяцев. Его рассказ был вовсе не похож на интервью — скорее, то была исповедь, в которой важен не собеседник, а возможность излить душу.
— Когда они предложили мне сыграть в покушение, я был возмущен. Я сказал, что не играю в такие игры, а им всем после подобных предложений стоит задуматься о своем служебном соответствии. Но назавтра мне принесли результаты очередного опроса общественного мнения, по которому меня поддерживало на прямых выборах 38%, а мирный процесс одобряло 46%. И какой-то раввин в Америке выдал галахическое постановление, что меня можно уничтожить как предателя Земли Израиля. Тут мое терпение лопнуло. А тот человек, который все придумал, он же и принес мне обе эти сводки в тот день, сказал: подумай, босс. Ты будешь святым. Весь мир будет рыдать и славить твое имя. Поддержка нашей партии и мирного процесса подскочит минимум вдвое. А всех этих старых пердунов, которые хотят нашей крови, мы выстроим в одну большую всемирную очередь за бесплатным супом для безработных.