— Он работает сторожем в больнице, у него в воскресенье рабочий день.
— Ну а дети?
— Каждый к какому-нибудь делу приставлен, им и занят, только к вечеру все вернутся. Вот так и крутимся, а иначе не прокормиться.
— Так если вам помогать некому, вы, наверное, долго на кухне провозитесь?
— Нет, нет, вы пока пейте пиво, а у меня здесь в два счета все будет готово!
— Так и быть, подождем…
Несколько успокоенный ее заверением, Мау принялся за пиво и больше уже ни о чем не спрашивал.
Минут через двадцать, Фук принесла из кухни большой поднос, заставленный тарелками с жареной уткой, сушеной каракатицей, солью, перцем и разными приправами. Среди всего этого изобилия красовалась большая бутылка чистого, как слеза, самогона. Мау от удивления широко открыл глаза, но быстро взял себя в руки и, не теряя времени, налил полный стакан.
Фук принесла каждому по салфетке, сложенной вчетверо. Мау скомкал свою стал вытирать ею губы и руки. Хоанг же, развернув, аккуратно разложил на коленях, чтобы не капнуть ненароком на брюки. Разворачивая, он незаметно вынул спрятанную в салфетке маленькую бумажку и сунул ее в карман.
— А вы вкусно готовите, — похвалил Мау. — И главное, быстро все так у вас получилось. Небось служили где-нибудь в кухарках?
— Мои родители, когда переехали сюда, открыли харчевню неподалеку от моста. Там всегда было много народу. Только, когда войска генерала Чинь Минь Тхе сражались с отрядами секты Биньсюен[40], наш дом был разрушен, и отца убила шальная пуля. С тех пор много пришлось мыкаться, пока опять не стали кое-как на ноги.
— Наверное, наши герои частенько сюда заходят и выпить, и закусить?
— Да, не стану скрывать, потихоньку приторговываю, заходят и полицейские, и офицеры…
— Значит, дела идут не так уж плохо, а?
— Да как сказать, иногда бывает, что задерживают плату, а то и вовсе расплачиваются всякой мелочью, которую и продать-то некому. Но зато так жить спокойнее, по крайней мере никто ничего не вымогает, как это сейчас водится…
— Да, тут уж твердо знаешь, что можно быть спокойным, верно?
— Вы совершенно правы…
Хоанг пил мало, но следил, чтобы у Мау стакан не был пустым. «Фук заметно похудела, — думал он, — щеки ввалились, и лицо как-то потемнело, судя по всему, нелегко ей последнее время приходится».
Ему стало неловко за свой парадный вид, на Мау же он вообще избегал смотреть, столь неприятен был ему вид этого чавкающего человека.
«Видимо, Фук хотела передать мне все прямо в парке, но из-за этого типа решила изменить план. Славная женщина и умница к тому же…»
Он нетерпеливо взглянул на часы, Мау допил самогон и, тяжело дыша, привалился к стенке. Глаза у него слипались.
— Когда-нибудь мы к вам еще заглянем, — пробормотал он заплетающимся языком.
— Милости прошу, заходите. Для меня большая честь угодить вам…
— При чем тут честь?! Мы сполна заплатим по счету, не то что эти полицейские шавки!
— Что вы, у меня и в мыслях не было сравнивать…
Хоанг решительно поднялся и сказал Мау:
— Ну что, старина, пойдем?
— Ага, пора… Поймаем такси…
Хоанг вынул бумажник и положил на стол деньги, Мау тоже добавил несколько купюр.
— Берите, берите, помните нашу доброту!..
Хоангу пришлось тащить его чуть ли не на себе, пока наконец удалось поймать такси. Мау тут же заснул, голова его склонилась на бок, он похрапывал. У перекрестка, неподалеку от своего дома, Хоанг попросил водителя остановиться, расплатился и вышел из такси, предоставив Мау самому себе.
Придя домой, он запер дверь на ключ, достал из кармана бумажку, которую передала ему Фук, и стал внимательно вглядываться в бисерные строчки.
«Зет-8. 1 августа связь с Шау в парке Таодан. Затем встречи через каждые три дня. Вступать в контакт только в случае, если есть сообщение. Основная задача: выяснить намерения Стивенсона относительно нашей организации. Шифр А.2 с 1 по 8.Б».
В кабинете Стивенсона напротив хозяина в глубоких мягких креслах сидели полковник Винь Хао и подполковник Фонг. Стивенсон о чем-то сосредоточенно размышлял. После продолжительного молчания он сделал легкий кивок в сторону Фонга:
— Докладывайте, подполковник!
Фонг не торопясь открыл портфель, достал какие-то листки и, откашлявшись, заговорил по-английски:
— Господин советник, известия, полученные мной за последние несколько дней, позволяют утверждать, что…
— Говорите по-вьетнамски, подполковник, чтобы нас понял полковник Винь Хао. Думаю, кое-что будет для него полезно.
40
Биньсюен — политико-религиозная секта, имевшая значительные вооруженные силы и контролировавшая отдельные районы страны. Была противником Нго Динь Зьема в 1954 — 1955 годах. Ее руководители даже направили Зьему ультиматум с требованием создания коалиционного правительства. В марте 1955 года на улицах Сайгона разгорелись бои, в руках секты была вся полиция города, она пользовалась также поддержкой французов, но в мае 1955 года Зьем разбил вооруженные отряды секты.