— Я ничего не стану писать! Я ничего от вас не приму! Никаких ответов давать не стану! Вы говорили, что готовы ждать, так вот, я тоже готов ждать.
— Мне известно, что вы не верите в бога, то есть не верите в чудеса. Сейчас же вас спасти может только чудо. Хотелось бы знать, чего вы дожидаетесь? Наступления ваших штурмовиков на Сайгон с целью вызволить вас? Обмена пленными? Или амнистии президента Тхиеу по случаю приближающегося национального праздника?
— Естественно, что я намерен ждать того, чего меньше всего ожидаете вы!
— Ну что ж, завтра буду иметь честь в это же время снова разговаривать с вами по телефону. До свиданья!
Бинь, не ответив, положил трубку. Немного размявшись, он встал с постели. Лицо его сохраняло то же грустное выражение, что и утром, когда он ездил с Винь Хао по улицам.
В дверь позвонили. Он нахмурился и громко сказал:
— Войдите!
Вихляя бедрами, вошла Зьеу Хюен, поклонилась:
— Здравствуйте, господин! Я привела вам новую служанку. Она станет убирать столовую и ванную, а также приносить вам завтрак в семь утра и ужин в семь вчера. В вашей же спальне могу распоряжаться только я одна.
Она бросила на него многозначительный взгляд и показала на дверь.
Бинь увидел стоявшую в дверях женщину лет сорока в простой черной одежде. Острым взглядом Бинь скользнул по ее лицу, плечам, рукам. «Простая женщина, работяга, — подумал он. — Может, это Ту удалось ко мне какого-нибудь прислать? Но мог ли он сделать это так быстро?» Бинь нахмурился, отрывисто спросил:
— Ваше имя?
Женщина испуганно подняла голову, потом снова опустила ее и что-то невнятно пробормотала. За нее ответила Зьеу Хюен.
— Господин, ее зовут Зен.
— Из каких мест родом?
— Она северянка, католичка, переехала на Юг после конца войны[49]. Ее муж служит полицейским в третьем округе[50], поэтому ее и взяли сюда. Только она всего еще стесняется. Господин, я приготовила вам ванну. Прошу вас, поторопитесь, а то ужин остынет.
Бинь кивнул, спустил ноги с кровати, надел шлепанцы и прошел в ванную. Зьеу Хюен сделала знак Зен, чтобы та вышла, и последовала за Бинем. Он оглянулся и замахал на нее рукой, не подпуская к себе.
Приняв ванну, Бинь насухо вытерся и стал надевать новую одежду, которая была уже приготовлена и лежала на табуретке. По привычке он сунул руки в карманы и сразу же слегка вздрогнул, на секунду застыв. В правый карман было что-то вложено. Он осторожно ощупал — бумажка, маленькая и тонкая, наверное, папиросная. Первым его побуждением было медленно вынуть ее и посмотреть, но осторожность разведчика взяла верх. Он поднял снятую с себя грязную одежду, сделал вид, что ищет что-то в карманах, потом пожал плечами и швырнул все на пол. Подошел к зеркалу, причесался и вышел в столовую.
Зьеу Хюен уже ждала его возле накрытого стола. Проворно придвинула стул, налила вина и принялась щебетать, расхваливая стоявшие на столе блюда. Бинь молча выслушал ее, отодвинул бокал с вином и сказал:
— Вы можете идти. Когда понадобится, я вас позову.
— О, не беспокойтесь, я постою здесь, подожду, пока вы поужинаете.
— Я не могу есть, когда кто-то стоит у меня над душой. Выйдите. Вам еще не раз представится случай услужить мне.
— О, если так, тогда я ухожу!
Бинь буквально насильно заставил себя съесть немного риса, встал и прошел в спальню. Из столовой доносился голос Зьеу Хюен, которая велела Зен убирать со стола. Внезапно раздавшийся шум привлек его внимание. Он заглянул в столовую. Зен, стоя на коленях, собирала осколки разбитой тарелки, а Зьеу Хюен колотила ее по голове. Бинь поморщился, показывая, что ему это неприятно, и сделал обеим знак побыстрей уходить.
Бинь взял пачку сигарет, лежавшую на тумбочке, вынул сигарету, закурил и положил пачку в правый карман. Всю прошедшую неделю он выкуривал в день по пачке сигарет, но если бы кто-нибудь внимательно пригляделся, то увидел, что он только один-два раза затягивается, а потом просто дает сигарете догореть до конца. Пальцы у него сделались желтыми от табака. Он взял несколько газет и бюллетеней сайгонского радио и сделал вид, что просматривает их.
49
Имеется в виду война Сопротивления против французских колонизаторов (1946 — 1954), после которой по Женевским соглашениям страна была разделена на две части.