После нескольких секунд молчания Стивенсон сделал знак Фонгу, чтобы тот наполнил бокалы и сказал:
— Я вижу, что рана на голове у вас совсем зажила. Это меня и радует, и одновременно пугает. Радует потому, что вам больше ничего с этой стороны не угрожает, пугает же потому, что вы можете пуститься на новые авантюры. Не собираетесь еще раз предпринять попытку к бегству?
Видя, что Бинь отвечать не собирается, он продолжил:
— А ведь я верю вашим обещаниям. Нужно только, чтобы вы пообещали мне, что не будете больше пытаться бежать, и тогда я прикажу всем этим типам со зверскими рожами, что стоят в коридоре, убраться отсюда. Заменим их красивыми девушками. По-настоящему красивыми и не проститутками, господин подполковник!
Бинь с улыбкой кивнул.
— Возможно, вы должны подумать и сейчас пока не хотите давать ответ, — заговорил Фонг. — Но когда надумаете, скажите мне только слово, и все сразу будет сделано. Прошу, господин советник, вот ваш бокал. Прошу, господин подполковник, это вам. Давайте же поднимем бокалы и поговорим о чем-нибудь приятном.
Стивенсон осушил свой бокал, поднялся и налил еще себе и Биню, потом с улыбкой спросил его:
— Обе ваши шифровки подполковник Фонг внимательно изучил. То, что предназначалось Второму, было отправлено сразу же по старому каналу связи, а то, что предназначено Зет-8, будет отправлено в один из ближайших дней. Мы были вынуждены еще раз проверить это послание. Если бы подполковник, оказались на нашем месте, то поступили бы точно также. Меня удивляет, что, непонятно по каким причинам, вы не ищете случая обмануть нас, ну, к примеру, сделать ошибку в шифровке или вставить туда какой-нибудь условный знак.
— Значит, если бы оказались на моем месте, то поступили бы таким образом?
Стивенсон несколько растерялся от этого неожиданного вопроса. Он сделал глоток вина, взял сигару, закурил и только после этого ответил:
— Нет. Я поступил бы так, как поступили вы.
— Почему же?
— Потому что умные люди не совершают бессмысленных поступков. Более того, они добиваются, что противник поверил им сразу, при первом же испытании.
— Но когда люди находятся по разные стороны баррикады, разве могут они верить друг другу? Ведь вы не доверяете даже тем, кто работает с вами?
— Вы, подполковник, видимо, хотите напомнить историю с Нго Динь Зьемом и его братом? Мы верили им шесть или семь лет и продолжали бы доверять и дальше, если бы они согласились следовать по пути, который был начертан нами. Однако они оказали нам в этом вопросе сопротивление. А тот, кто оказывает сопротивление, непременно должен быть уничтожен. Тем же, кто искренен и идет по одному с нами пути, мы оказываем доверие, более того, мы очень ценим таких людей, господин Бинь.
— Не хотите ли вы сказать, что доверяете мне и меня цените?
Фонг посмотрел на Стивенсона и, повернувшись к Биню, тихо сказал:
— В ваших двух шифровках нет никакой ошибки и никакого условного знака. Поэтому мы верим вам. Но я хотел бы остановиться вот на чем. В шифровке для Зет-8 есть одна небольшая ловушка. Она скрывается в самой первой фразе: «Сведения подтвердились». Каким образом за несколько часов, прошедших от получения информации от Зет-8 и до написания вами ответа, вы могли проверить важные сведения секретного характера? Если бы мы не обратили на это внимания, а, поверив вам, сразу отправили эту шифровку Хоангу, он непременно бы о чем-нибудь догадался или, самое плохое, у него зародились бы подозрения. Поэтому мы и решили отправить ему сообщение только девятнадцатого.
— Но вы сами настаивали на том, чтобы я ответил Зет-8 в десять часов утра двенадцатого сентября!
— Да, я говорил вам об этом, но вы могли и не вставлять такую фразу.
— Я придерживаюсь правила, что вышестоящая инстанция должна иметь четкое мнение в отношении сведений, сообщаемых ей нижестоящей, и одновременно должна давать этой нижестоящей инстанции четкие инструкции, чтобы можно было продолжить работу.
— Возможно, возможно… — вмешался Стивенсон. — Я считаю, что эту фразу можно было оставить, но если вы напишете ее несколько по-иному. Например: Полученные сведения нуждаются в подтверждении. Тогда никакого спора не будет. Да, совсем забыл, дней двенадцать или тринадцать назад вы, господин Бинь, оставили в кармане пижамы клочок бумаги. Когда девицы относили ваше белье в стирку, они нашли его и принесли нам. Там был нарисован круг и в нем квадрат. Вы не знаете, что это могло бы означать?