Выбрать главу

Стивенсон поднялся и зашагал вдоль письменного стола, потом вышел из-за него, остановился перед картой. Лицо его приняло жесткое выражение.

— То, что я вам сейчас скажу, — строжайшая тайна. 101-я десантная дивизия прибыла сюда из Соединенных Штатов и сейчас развертывается в восточной части Намбо. В начале декабря 15-я пехотная дивизия начнет операцию «Еллоу стоун», нанеся удар по Катуму, тем самым знаменуя начало наступательных действий в нынешнем сухом сезоне. После этого 1-я аэромобильная дивизия из 2-й зоны будет переброшена в 3-ю зону и нанесет удар по зоне Д противника. 101-я десантная дивизия присоединится к двум вышеназванным дивизиям.

Мы с вами, господа, должны ускорить выполнение этой нелегкой задачи.

Все трое склонились над картой.

***

Бинь сидел и слушал радио. Полковник Винь Хаосдержал свое обещание. Сразу после встречи с Бинем он прислал грузовик, на котором было доставлено все необходимое, чтобы обеспечить Биню комфорт, подобающий его положению подполковника республиканской армии: очень много бутылок со спиртным, всевозможные одеколоны, множество костюмов — как штатских, так и форменных, много книг, порнографические картинки, подшивки ежедневных и еженедельных изданий, выходящих в Сайгоне. Среди этого изобилия Биню больше всего по душе пришелся новый транзисторный приемник. До этого он мог слушать только сайгонское радио и «Голос Америки», отныне же перед ним открывалась возможность принимать передачи Ханоя и радиостанции «Освобождение».

Теперь он только два часа отводил на прогулки, все остальное время он проводил у транзистора. Он понимал, что его противники неспроста решили дать ему возможность следить за ходом событий. Они преследовали этим сразу две цели. Во-первых, в его нынешнем положении голос родины должен был оказать мощное психологическое давление, показать, насколько он, Бинь, увяз в этом болоте, и напомнить, что теперь у него нет возможности вернуться к прежней жизни. Во-вторых, слушая радио, он непременно стал бы анализировать обстановку, а значит, мог увидеть, к каким серьезным последствиям привела его нынешняя деятельность. Иным словами, враг надеялся окончательно выбить почву из-под его ног. Поэтому-то после двадцать пятого октября — а было уже двадцать восьмое ноября — они его не трогали.

И ханойское радио, и радиостанция «Освобождение», и радиостанции марионеточных властей все свое внимание сосредоточили на одной теме: стратегии действий в сухой сезон 1967/68 года на юге Вьетнама и прежде всего в 1-й зоне.

Радио Ханоя и радиостанция «Освобождение» много передач посвящали действиям местных формирований и партизанских отрядов на севере 1-й зоны: срыву карательных операций противника, действиям снайперов, артобстрелам, сбитым американским самолетам. Радиостанции противника сообщали новости о действиях северовьетнамких регулярных войск в 1-й зоне.

Итак, обе стороны разминаются перед новой схваткой, думал Бинь. С улыбкой он вспомнил о том, как один иностранный военный обозреватель весьма образно сказал: «Война во Вьетнаме напоминает схватку двух борцов. Америка — это борец-гигант, у него огромный кулак, но он абсолютно слеп. Вьетнам же — борец небольшого роста, но очень подвижный и имеющий к тому же глаза даже на затылке!»

— Здравствуйте, господин Бинь!

Бинь оглянулся. За его спиной стоял полковник Винь Хао, на его плотно сжатых губах застыла улыбка.

— Здравствуйте, господин полковник! Прошу вас, присаживайтесь. Очень давно вас не видел. У вас по-прежнему все хорошо?

— Благодарю, все в порядке. — Винь Хао опустился на стул. — Что за новость, что так развеселила вас?

— Нет, господин полковник, никаких веселых новостей нет. Просто вспомнил, как хотел бежать отсюда, и мне стало очень смешно. Капитан Чать такой высокий и наверняка весьма искусен в борьбе, но чересчур положился на себя и сне удалось надолго уложить его на больничную койку. Что же касается меня, то я тоже чересчур положился на свои силы, поэтому меня и свалила с ног старая и немощная баба!

— Да, каждый получил свое, — философски заметил Винь Хао, окидывая взглядом комнату. — Как, однако, ленива эта солдатня. Нет, чтобы убраться в комнатах!

— Они убирают каждый день, но я люблю беспорядок, мне так легче найти в нем то, что нужно. Поэтому я не позволяю им ничего трогать.

Винь Хао скривил губы, пожал плечами и ничего не сказал.

Бинь нажал на кнопку звонка, вызвал полицейского и велел принести вина и сигарет.

— Вчера, — сказал он, показывая на пачку английских сигарет, — мне стало от них плохо, хотя я выкурил всего две штуки. По-моему, в них что-то подмешано, наверное, опиум. Я слышал, что это очень дорогой сорт.