Андраши рассмеялся.
«Собственно говоря, и я не понимаю».
«Это ведь может осложнить положение, верно?»
Профессор пригладил серебряную шевелюру. «Да, — сказал он, — мне кажется, что… Да, боюсь, что так».
И вот теперь эти осложнения дали о себе знать. Корнуэлл сказал, не повернув головы:
— Том, раз уж вы пришли, так, пожалуйста, подтвердите профессору Андраши мои слова, хорошо? Что вы не можете связаться с базой.
Ах, вот оно что! Профессор заподозрил заговор. Ну, тут удивляться нечему. Он твердо сказал:
— Безнадежно. Нам нужен новый аккумулятор, а его у нас нет.
— Но в таком случае… простите, но как вы обходились раньше?
Они все еще были мучительно вежливы друг с другом.
— В городе? Подключал его к сети, вот как.
— Да. Но простите, а там? — Андраши показал на непроницаемый склон Плавы Горы.
— У нас был аккумулятор. Громоздкая такая штука. Мы его таскали с собой из одного места в другое.
— Так нельзя ли как-нибудь доставить его сюда?
— Само собой. Я сейчас же за ним сбегаю.
— Том, ради всего святого…
— Извините, я оставил его в деревне. Если он еще там, то наверняка разрядился, а зарядное устройство мы потеряли два месяца назад.
В упорстве профессору отказать было нельзя. Он продолжал гнуть свое:
— Как же вы заряжали свой аккумулятор?
— А в Илоке. В пяти милях отсюда, выше по реке.
— Так нельзя ли его снова там зарядить?
— Не исключено. Если он еще существует. Но есть одно небольшое затруднение…
Вмешался Корнуэлл — резко, нервно. От улыбчатого спокойствия последних дней не осталось и следа.
— Боюсь, об этом не может быть и речи. Когда они начали свои наступательные операции, Илок был их главным опорным пунктом. Там, безусловно, полно их солдат.
— Так, значит, ничего сделать нельзя.
— Мы что-нибудь придумаем.
Ему захотелось вступиться за Корнуэлла.
— Когда вернется Марко, — сказал он, — мы поговорим про аккумулятор.
Корнуэлл все еще упрямо смотрел в сторону, и он продолжал:
— Марко обязательно вернется сегодня или в крайнем случае завтра. Тогда мы переберемся на Плаву Гору,
— Ах, так. Ну, надеюсь, вы правы. Корнуэлл заговорил горячо и бессвязно:
— Мне очень жаль, сэр, что вышла такая задержка, вся эта путаница. Вы же видите, что происходит. Мы не могли предвидеть… — Он растерянно умолк.
Его бесило, что Корнуэлл так унижается. Но Андраши не воспользовался своим преимуществом. То есть пока. Хотя особенно упрекать его не приходится: ведь его заверили — и они все это прекрасно знают, — его заверили, что стоит перебраться через реку, и можно больше ничего не опасаться. А теперь выходило как раз наоборот. Операция развинтилась. Ко всем чертям. Он испытующе повторил про себя это слово. Развинтилась. Надо бы поговорить об этом с Корнуэллом. На войну идут застольная трепотня и героический долг, с войны возвращаются люди. Помешать бы Корнуэллу оправдываться. Вот взять бы и помешать!
А Корнуэлл все продолжал:
— Мне, конечно, очень неприятно… — Он говорил с трудом. — Но это всего лишь задержка. Стоит перебраться на Плаву Гору, и мы можем рассчитывать на помощь. А по ту сторону равнины все подготовлено для встречи. Майор Шарп-Карсуэлл. Он уже там. Он ждет вас.
Андраши старательно улыбнулся.
— Мой дорогой капитан, мы в ваших руках.
Том сказал:
— Ну, с вами ничего не случится. Вот увидите.
Но думал он другое: ты — сукин сын, хитрая сволочь, но силенка в тебе есть, ничего не скажешь. Ты ни одному слову не поверил — и правильно сделал, между прочим. Шарп-Карсуэлл палец о палец не ударит. На дьявола ему это нужно? Он выждет, чтобы бедняга Корнуэлл запросил помощи, а тогда прискачет и присвоит себе всю честь. А чести будет много, и ты это знаешь.
Он сказал Марте:
— Шарп-Карсуэлл вам понравится.
Она поглядела на него во все глаза. Перепугалась как будто. А может, он просто зол как черт. Пойди разберись. Но он-таки зол!
— Разве вам не полагается говорить «майор Шарп-Карсуэлл»?
— Ну что вы, ни в коем случае!
— Для Тома все это ничего не значит. — В голосе Корнуэлла слышалась чуть ли не благодарность.
— Но ведь вас же он называет капитаном?
— Да, действительно. Но я не понимаю почему.
И он ринулся вперед, ловя момент, не обращая внимания на взгляд Корнуэлла:
— Я вам объясню почему. — Он говорил все быстрее и быстрее. — Вот послушайте, это интересно. Мы тогда еще только-только встретились. Десяти дней не прошло. Вон там, далеко в горах, которых вы еще не видели.
Они смотрели на него с изумлением.