И вновь ситуация стала абсурдной. Том спросил:
— Ну хорошо, а что нам все-таки делать? Корнуэлл сидел рядом и молчал, глядя в землю. И все молчали.
А потом постепенно выяснилось, что Чика Пера знает ответ на этот вопрос. В прошлом году ему и еще кое-кому из Нешковаца Слободан поручил вырыть две землянки на западной опушке леса.
— Вы таких землянок и не видели!
В одной из них было даже еще внутреннее убежище со входом в дальнем углу, чтобы его нельзя было забросать гранатами снаружи. Во время октябрьского наступления там укрывался Слободан со штабом.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — возразил Бора. — Но нам туда нельзя идти.
— А почему?
— Потому что они уже заняты. Там должен быть западный связной. Я как раз хотел сказать, что надо будет завтра его найти.
— Нет его там! — объявил Чика Пера с нервным торжествующим смешком. — Мы на прошлой неделе посылали туда проверить, чтобы все для вас подготовить.
— И ничего нам не сказали, — проворчал Бора.
— Конечно, не сказали. Что же, по-твоему, крестьяне — совсем безответственные люди? Так велел Слободан. Никому не говорите, приказал он. И мы не говорили.
— А теперь ты сказал?
Маленькое узкое лицо Чики Перы сморщилось от беззвучного смеха в кулачок, как у клоуна.
— Теперь другое дело. Теперь там никого нет.
— А Кара?
— Кара ушел за Слободаном и отрядом. Говорят, в горы.
— Так ведь он должен был остаться?
— С чего это ты взял, Бора? — Чика Пера с ухмылкой наклонил голову набок. — Ты ведь всего не знаешь. Мы знаем кое-что, о чем тебе не известно. Кара ушел, потому что получил приказ уйти. Это мы от него узнали.
— Ах, от него? Так какого дьявола вы нам не сказали?
Но Чика Пера был уверен в своей правоте.
— Такой был приказ, сынок. Никому не говорите, сказал Кара. Так велел Слободан.
— Не верю.
— Дело твое. Вот увидишь Слободана, спроси у него. Спроси, что он сказал нам, крестьянам. Вы, крестьяне, сказал он, люди ответственные, вы знаете, что будет и почему. Так помалкивайте. Вот мы и помалкивали. А что? Мы же не фашисты.
— Ну ладно, — неохотно уступил Бора. — А только Бранко…
— Да хватит! — перебил Митя. — А что мы будем есть?
Бора сказал сурово:
— Чика Пера принесет нам еду.
Глава 11
Если бы не Марко, которому как будто стало хуже, чем вчера, Том, когда они вновь углубились в лес, чувствовал бы себя совсем хорошо. В нем опять проснулась надежда. Они медленно поднимались все выше, уходя от реки, и Том думал: ну, во всяком случае, Марко жив, а это уже что-то. Это очень много. И то, что идти в Илок за доктором нельзя, — это тоже было счастье, маленькое трусливое счастьице, но ощутимое, настоящее. Да и лес, молодой лес был куда более зеленым, чем дремучие леса на востоке. Тоненькие ясени и каштаны одевала молодая листва, и он крикнул об этом остальным, сам удивившись бодрости в своем голосе.
Бора не отозвался. Промолчал и Корнуэлл, который шагал рядом с Борой. Казалось, прошло уже много дней с тех пор, как Корнуэлл хоть что-то сказал, хоть одно-единственное слово.
Андраши, который шел впереди, спросил:
— Что вы сказали?
— Лес стоит совсем зеленый.
— Вы любите сельскую природу?
Он чуть не взвыл от смеха. Но Андраши не отступал:
— А как же эта война? Долго она будет продолжаться, как по-вашему?
Он был не в силах воспринять Андраши серьезно и сказал:
— Вечность и еще один день. Неожиданно для себя он добавил:
— Но мы доведем ее до конца.
Он подумал: «Черт, я говорю, как заправский политик», и сказал вслух:
— Я говорю, прямо как заправский политик.
— Во всяком случае, весьма категорично.
— Ну да вы-то будете в Лондоне, — возразил он с непонятной непоследовательностью. — Под бомбами. Воздушные налеты, взрывы. А мы… мы уютно устроимся здесь, в лесах. Так не лучше вам остаться? Может выйти безопаснее.
— Собственно говоря, я не особенно ищу безопасности, — заметил Андраши и, замедлив шаг, пошел рядом с ним. — Я не считаю, что вы ее ищете. Но некоторые другие проблемы внушают мне серьезные опасения.
— По-моему, вы напрасно так беспокоитесь, профессор, — сказал он. Ему стало весело. То есть стало бы, если бы не Корнуэлл. Он попробовал еще раз, подстрекаемый молчанием Корнуэлла. — А эти двое, как они? Все еще думают, что мы их прикончим? Как они прикончили бы нас, появись у них такая возможность?
Но Корнуэлл молчал. Или он слушает, как эта девчонка щебечет с пленным офицером? Может быть.
— Вы неспособны понять, — говорил Андраши, — что и среди ваших противников есть честные люди. Это мне совершенно ясно.