- Напрасно, напрасно, у нас великолепная коллекция вин. И, скажу вам по секрету, я лично считаю, что виноделие - одна из самых полезных и перспективных отраслей человечества.
Нашел секрет! Саша криво улыбнулся букету и взял высокий бокал с красным вином. Ну и что? Одно расстройство. Вода, подкрашенная чернилами. Хоть с градусами, надеюсь, они здесь ничего не сотворили?
Да нет, похоже, что нет. В животе приятно потеплело, а после пяти-шести глотков и настроение стало повышаться.
- Надеюсь, завтра я смогу насладиться вашими винами в полной мере, - заметил он, любезно улыбаясь букету.
- Завтра?
- Следуя вашей логике, завтра все мои чувства будут при мне? - расширил свой вопрос Саша.
Букет в замешательстве поерзал по столу и даже потерял форму, снова став каплей.
- К сожалению, на данный момент я не уполномочен обсуждать с вами ваше ближайшее будущее…
- А ЧТО вы уполномочены обсуждать? - поинтересовался Саша. Логичней, кстати, было бы спросить: КЕМ уполномочен?
- Ну-у… Ваши привязанности, способности, гм, гм, притязания…
- Что, что? Какие это еще притязания?
- В частности, я должен был выяснить ваше отношение к подвигу.
- Положительное, - доверительно сообщил Саша, откидываясь на стуле. Никакого удовольствия прием пищи ему не доставил, но чувство голода исчезло.
- Какой вид подвига предпочитаете? Героический Одномоментный? С жертвами? Без? Протяженный Дискретный? Протяженный Единовременный? За Идею? Немотивированный? Во имя кого-либо? Анонимный?
Саша совершенно растерялся от вываленной на него внезапно столь необычной классификации подвигов.
- Я… немножко не понял… Как, как вы сказали? Протяженная идея?
- Я не говорил: протяженная идея! - строго осадил его букет. И тихо добавил про себя:
- Предупреждали же меня - вин до еды не подавать…
- Не могли бы вы рассказать поподробней? - попросил Саша, пропуская мимо ушей замечание насчет вина.
- Хорошо. Давайте подробней. - Букет покачал цветами и заговорил тоном учительницы, которая уже час бьется с тупым учеником:
- Итак. Подвиги, как известно, делятся на одномоментные и протяженные. К одномоментным относятся героические деяния, совершаемые, как следует из названия, в один момент. И, как правило, под действием сильного душевного порыва. К таким подвигам относятся, в частности: падение на амбразуру, забегание в горящий дом и вынесение оттуда младенцев, спасение утопающих…
- Вы что - лекции в жэках читаете? - поинтересовался Саша.
- Почему вы так решили?
- Меня после второй вашей фразы в сон потянуло.
- Я могу и не рассказывать, - обиделся букет. - Вы сами попросили.
- Все, все, извините, я постараюсь больше не перебивать, - извинился Саша и постарался устроиться максимально неудобно, чтобы не засыпать. Он внимательно прослушал все, что касалось подвигов одномоментных, заинтересовался протяженными дискретными подвигами, но на немотивированных его таки сморил сон.
- …Таким образом, - профессионально повышая голос, закончил букет, - вы можете выбрать себе любой из вышеперечисленных видов подвигов!
- Спасибо, - поблагодарил Саша, стараясь подавить зевок. - Но я не понял, какое это все имеет отношение ко мне?
- Как это - какое? - Ввиду отсутствия рук букету пришлось всплеснуть цветами. - А зачем вы сюда, собственно, пришли? Почему я вожусь тут с вами второй день? Объясняю, растолковываю! Я уже мозоль себе набил на языке!
- Ну уж, ну уж! Насчет мозоли это вы преувеличиваете… - попытался было возразить Саша, но букет уже разошелся не на шутку.
- Присылают кого ни попадя! Ни подготовки, ни воспитания! Сами толком не знают, чего хотят! А я тут с ними возись! Все! Ухожу!
- В монастырь? - подсказал Саша, живо припоминая нервного короля из отечественного варианта "Золушки".
От неожиданности букет на мгновение замолчал, но тут же взорвался с новой силой:
- Вот! Он еще и издевается! Меня - в монастырь! Меня! Средоточие порока и невоздержанности! Какое кощунство!
- Средоточие чего? - переспросил Саша, поражаясь неожиданной самокритичности букета.
- Все, - сказал букет, внезапно успокаиваясь. - Я умываю руки. Вы закончили прием пищи?
- Да, спасибо.
- Тогда прошу вас следовать за мной. - И прозвучало это весьма зловеще.
Саша покорно встал из-за стола и повернулся к выходу. То есть повернулся-то он к той единственной, насколько удалось заметить, двери, через которую вошел. А вот и фигушки! Вместо тяжелой дубовой двери на стене теперь красовался потертый гобелен. Где на выцветшей от времени травке не меньше дюжины молоденьких пастушек предавались повальному греху с волосатоногими фавнами. А, впрочем, я могу и ошибаться. Может, и не пастушки. И, может, и не с фавнами. Черт их разберет. Но зрелище, доложу я вам, весьма бойкое.
- Интересуетесь? - язвительно проскрипели сзади. - Пожалуйста, пожалуйста, я подожду.
- Нет, просто выход ищу, - краснея, ответил Саша.
- Здесь? - удивился букет, приплясывая около низенькой дверцы справа от камина. В его голосе звучало нетерпеливое снисхождение ребенка, папаша которого, вместо того, чтобы топать с сыном на рыбалку, уже битый час наблюдает голые ляжки соседки, пропалывающей огород.