Саше показалось, что с ним снова сыграли шутку с перемещением и за дверью оказался другой мир.
Да нет же, все тут, кажется, на месте. Та же улица, Сашина “Тойота”, Света сидит на траве с бесконечно усталым лицом... Что же изменилось?
Да все. Все, мужики, стало вдруг лениво-простым и безразличным. Молчал букет, стоявший на заднем сиденье машины. Серебряков протягивал Свете кружку с водой. На соседнем дворе загорелая тетка в сарафане, с любопытством оглядываясь, развешивала выстиранное белье. Возились в пыли шустрые деревенские воробьи... А самое главное – исчезло ощущение бездонной черной пропасти за спиной.
– Ну, что, космонавт нашелся? – весело спросил Серебряков, подходя к Саше. – Э-э-э, капитан, я вижу, тебе уже и автограф дали... – Ребенок разулыбался, продолжая писать на Сашину рубашку.
Как вам такой поворот? Герой в мокрой рубашке. На руках у него гулюкает новоявленный Антихрист. Рядом в траве сидит любимая ведьмочка. Жутко переживает превращенный в букет цветов гениальный музыкант. И все мы со страшной силой радеем за судьбу родного человечества. Да нет, почему же юродствую? Просто пытаюсь объяснить, как все выглядит со стороны.
– Какие же мы все-таки дураки, – сказал Саша, перекладывая ребенка в руки упирающемуся Серебрякову. – Неси его в дом, сейчас разбираться будем.
– А чего тут разбираться? – Гришка перехватил младенца под мышки. – Если у тебя не очень мокрые руки, можешь достать у меня из кармана факс от Грым-мов. Компьютерная реконструкция аварии показала, что детское сиденье от удара просто вылетело из машины и плавненько урулило в кусты.
– Угу, угу, – покивал Саша, – урулило.
– ...где и было найдено гражданкой Ляпиной, – казенным тоном закончил подошедший лейтенант Миронов и строго посмотрел куда-то мимо Саши. – Нехорошо, гражданочка Ляпина, нехорошо! Зачем вы ребенка прикарманили? Опергруппа из Питера тут с ног сбивается, ищет, а вы себе и в ус не дуете! Вы знаете, чей это ребенок? – На его строгий выговор никакой реакции не последовало, и Миронов вполголоса пояснил для Саши: – Я думаю, она и вправду не знала, чей он. У нее и телевизора дома нет. Одинокая она. Верующая. Муж три года как умер. Нашла ребеночка, вот и обрадовалась. А соседям сказала, что сестра у нее в Балашихе заболела, за мальцом некому ухаживать. – Загорелая тетка, та, что только что вешала белье, с любопытством прислушиваясь, уже стояла у калитки.
– Гриша, разбирайся тут сам, – устало произнес Саша и повернулся к Миронову. – Руки где можно помыть?
– Ей за это что-нибудь будет? – спрашивала Света, сидя в светлой уютной кухне дома у лейтенанта Миронова.
Полчаса назад они проводили Серебрякова, Козлодоева и младшего Кашина в Москву, надавав кучу ценных указаний по работе с младенцем. В Москву, потому что, во-первых, “дело космонавта” приняло, по слухам, серьезную политическую окраску. А, во-вторых, Саша совершенно себе не представлял, что теперь делать с этим ребенком, раз уж не удалось его придушить сразу.
– Бу-удет! Конечно, будет! – важно отвечал Миронов, пытаясь размешать в чае восьмую ложку сахара.
Света переводила тоскливый взгляд с него на Сашу, потом в окно – на гулявших по двору кур, потом снова – на Сашу. Где-то у соседей надрывно лаяла собака. Из стоящего на допотопной этажерке красного магнитофона-мыльницы энергичная импортная дамочка настойчиво призывала неизвестного Фреда.
– Свет, – Саша говорил с трудом, словно только что отбарабанил трехчасовую речь на митинге, – что там за ерунда с пеленками? Откуда взялся этот дурацкий сюжет со змеей?
– Илонкины заморочки. – Света пожала плечами. – Не знаю. Просто выпендривалась, наверное. Увидела в каком-нибудь каталоге татуировок. Она и себе хотела такую сделать. На заднице.
Лейтенант Миронов подвигал лицом, словно хотел сплюнуть. Странные ребята, эти ленинградцы. Примчались, шухер навели, разговаривают как-то необычно... Вазу с цветами за собой таскают.
– В сущности, она несчастная баба. – Миронов мотнул головой и с удовольствием прихлебнул свой сироп. Саша удивленно повернул голову, не сразу сообразив, о ком речь. – Ляпин этот, муженек ее, дерьмо был порядочное. Пил, как свинья. Может, потому у них ребенков-то и не получалось... С родней всей поссорился, с работы его три раза выгоняли. А как помер, так она и вовсе – одна осталась...
Знаешь, Миронов, в другое время я, может быть, и послушал бы твои деревенские истории. И даже, может быть, выпил с тобой пива под местную, так красочно расписываемую рыбу. Но если бы ты только знал, как мне сейчас не до этого!
Саша в который раз обвел взглядом уютную кухню и вдруг с ужасом поймал себя на мысли, что врет. Врет сам себе! А точнее... Точнее, его внутреннее состояние выглядело как очередное раздвоение личности. Спаситель человечества Саша Самойлов еще ерепенился, суетился, надо признать, скорее по привычке. А капитан Самойлов спокойно пил чай и ждал машину, которая доставит его и сотрудника Жукову прямо к поезду. Какому поезду? А, неважно, на ходу сочинится что-нибудь достаточно комфортное, идущее прямо до Ленинграда. Елки-палки! Чего я рыпаюсь? Куда? Вот он, мой собственный, кайфово устроенный мир. Все здесь так, как я себе захотел. Нормальная мужская работа, дом, друзья, Света (Света!). Только полный кретин мог бы еще сомневаться, что выбрать.
– Пойду-ка я прогуляюсь, – задумчиво произнес Саша, поднимаясь со стула. На это заявление никто из присутствующих не среагировал. Миронов пил чай, Света отрешенно смотрела в стену.
И деревня мне эта нравится. Слаб я, конечно, в географии, и неизвестно, есть ли такой населенный пункт в Московской области, но даже здесь придумано симпатично. Дома крепкие, люди славные, вон корова упитанная прошла. А завтра приедем в Ленинград, доложимся начальству, может, поощрение какое отвалят и снова к серьезной оперативной работе допустят...
Словно отвечая Сашиным мыслям, в кармане запиликал радиотелефон. А что, и правильно. Раз здесь “Тойоты” водятся, почему бы и радиотелефону не быть?