Шустрая парочка продефилировала мимо, не обратив никакого внимания на Команду. Да и то: никто никогда не видел, чтобы быстряк на кого-либо обращал внимание.
А мы вот наоборот. Стармех сосредоточенно проследил за ними, подождал, пока скроются в кустах, и задумчиво посмотрел на Вомбата:
— Я думаю, может, проводить товарищей?
— Может, — согласился Вомбат. — Сгоняй, Дима, глянь, кого эти гурманы выслеживают?
— Есть. — Стармех аккуратно затушил сигарету об подошву.
— Двоечника с собой возьми, — с нажимом добавил Вомбат, заранее представляя, как сейчас перекосится Димино лицо.
Перекосилось.
— Командир, да я как-нибудь без сопливых обойдусь. Лучше пусть Ленька пойдет. Пургеш, хочешь быстряков погонять?
— Я сказал: возьмешь Двоечника. Все.
Дима длинно сплюнул, метнул в Санину сторону убийственный взгляд, но ослушаться не посмел. Его понять можно. Саня наш на боевую единицу никак не тянет, ну максимум на ноль целых, три десятых. Зато чутье у него… С этим даже Дима спорить не будет.
Сколько раз уж бывало, что Саня нас буквально на краешке останавливал, не давал глупостей натворить. Погоду он классно вычисляет, кислотные дожди, опять-таки… Не говоря о том, что Квадрат Санька чует на расстоянии чуть ли не десять километров. Ну?
Дима стоял, чуть расставив ноги, наблюдая, как Двоечник суетливо застегивает куртку. Красивый парень — Стармех. И никакие шрамы и переломы ему нипочем. Вомбат сильно подозревал, что, приползая на излечение в Квадрат, Дима в первую очередь заботится о внешности. Но один короткий шрам, чуть пониже правого глаза, он себе все-таки оставил. То ли как напоминание, то ли чтоб особый мужской шарм подчеркнуть. Нет, скорей всего для красоты. Потому как Стармех — что напоминай, что не напоминай — все равно первым на рожон лезет. Уж сколько раз на этом попадался, не сосчитаешь. То ему Горячий Батон в Матоксе не так поздоровался, то он в Трубочистов палить на ходу вздумал — тоже мне, нашел повод, они же всем известные отморозки, во всей округе дурным тоном считается на Трубочиста патроны тратить. А еще у нас случай был… Ладно, потом как-нибудь.
Стармех с Двоечником бесшумно скрылись в кустах. Ленька, похоже, задремал, положив под голову рюкзак. Азмун лениво наблюдал, как молодой кригпун бестолково наскакивает на его ногу. Очень скоро ему это надоело, и он ловким пинком отправил тупого шестинога подальше в болото.
Наша разведгруппа вернулась на удивление быстро. Видно, Стармех, проявив свою микровласть, заставил Саню бежать всю дорогу. Сам Дима после этого спокойно закурил, Двоечник же снова повалился на траву.
— Ф-фу! — громко выдохнул Стармех, разбудив Пургена. — Забавно.
Все немедленно подтянулись поближе, желая поскорее узнать, что же именно показалось забавным Стармеху. А этот старый зануда, похоже, решил немного помотать нам нервы. Сидел, курил, задумчиво покачивая головой. Дескать, ну и дела, братцы, ну и дела…
— Короче, обогнали мы быстряков, — начал, наконец, Дима таким тоном, словно только что поучаствовал в спринтерской гонке, — еще примерно полкилометра по леску пробежали и почти к Свалке выскочили. — Он замолчал, глубоко затянувшись сигаретой. Теперь можно было подумать, что на этом подробный и красочный рассказ Стармеха закончен. Он зачем-то внимательно осмотрел свои ботинки, сковырнув с них кусок глины. Оглядел благодарных зрителей: все ли слушают. Артист. Одно слово — артист. После чего продолжил будничным тоном:
— Парнишку там странного встретили. Весьма нелюбезного. То есть это он потом стал нелюбезным, когда нас увидел. А до этого шел себе спокойненько, насвистывал.
— Стармех, я тебе сейчас в ухо дам, — доверительно сообщил Вомбат. — Ты можешь по-человечески рассказывать?
— Могу, — кивнул Дима, сделав вид, что испугался за свое ухо. — Он быстряков подманивает.
— Кто?
— Парнишка этот.
— Как это? — По традиции, самые глупые вопросы у нас задает Азмун. Но на этот раз он, что называется, выразил общее мнение.
— А вот так. Шлепает себе по тропинке, а у самого — кровь из руки капает. Правильно, Цукоша, ты все правильно сказал: венозная, с высоты около метра. Как раз у него именно так и капала. А для пущей надежности он себе жгут на плечо навертел.
— На хрена? — тупо спросил Вомбат. Нет, правда, у нас тут, конечно, не дом отдыха, всякие личности прохаживаются и по разным надобностям. Но чтоб кровью своей тропинку поливать? Похоже, что Дима прав: идеальный способ привлечь внимание быстряка — это дать ему понюхать кровушки. Хотя бы издали. Но зачем? От них же толку никакого, одна вонь!
— Я не знаю, на хрена, — сказал Дима, продолжая счищать грязь с подошвы, — но жутко этой темой интересуюсь. Может, выясним? Тем более нам это все равно по пути. Да и с парнишкой тем я бы поговорил…
— Так. Что там еще? — сурово спросил Вомбат, подозревая, что Дима успел влипнуть в какую-то историю.
— Ничего. Просто я люблю вежливых людей. Которые на мое «здравствуйте» отвечают «здравствуйте», а не шугаются в сторону со скоростью ошпаренного горбыня. — Тут Ленька закрыл рот рукой, поэтому вместо смеха получился дурацкий хрюк. Тут же покатились и все остальные.
Чего-чего? Нет, с психикой у нас все нормально. Просто случай один вспомнили. Когда один сдвинутый горбынь наш котелок с кашей за свое гнездо принял. Ну и уселся насиживать, бедолага…
— Ты его окликнул, что ли? — спросил Вомбат, подождав немного, пока все успокоятся.
— Ну да… — рассеянно ответил Дима, продолжая заниматься своими ботинками. Дались они ему!
— Что — стрелял?
— Пальнул немного, — неохотно согласился Стармех, а Саня вздрогнул.
Нет, видали придурка? Вомбат уже жалел, что отправил на разведку именно Диму. Вот псих. Никто, конечно, не заставляет при встрече на окраине Свалки раскланиваться до земли и подметать траву шляпами. Но и стрелять вот так, с бухты-барахты тоже не очень-то этично.
— Зачем стрелял? — продолжал допытываться Командир своим самым строгим голосом. Который используется преимущественно в общении со Стармехом.
— Зачем, зачем… Не понравился он мне! Дрянной человек.
Нет, аргумент, безусловно, веский. Правда, правда, кроме шуток. Мы тут уж давно привыкли доверять своим ощущениям. И, знаете… Хотите — верьте, хотите — нет, а принцип этот очень даже неплохо работает. Мало случаев, когда первое впечатление нас обманывало. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Но тем не менее стрелять сразу… Это, Димочка, перегиб.
— Ну, а он?
— Я ж говорю: шуганулся в сторону. И пропал.
— Как — пропал?
— Не знаю. Сгинул. — Стармех пожал плечами и закурил новую сигарету. — Там же Свалка.
— А как тебе показалось — он из местных? — Поясняю. Имеется в виду некое мирное сообщество жителей Свалки — около сотни вялых, болезненных мужичков с вечно слезящимися глазами и богатейшей коллекцией кожных заболеваний.
— Не… Точно нет. То есть — совсем не похож. Я ж говорю: шустрый больно. И невежливый. — Стармеха грызла обида.
— Ладно, Дим, не переживай, разберемся. — Вомбат встал, разминая затекшие ноги. — Сейчас перекусим немного и сходим все вместе посмотрим. Сколько, ты сказал, отсюда до Свалки?
— Недалеко. Метров пятьсот-шестьсот.
— Ага. — Вомбат что-то вычислял в уме. — Значит, примерно через сорок минут быстряки будут там. Вот мы их как раз и нагоним. Заодно и посмотрим, зачем и кому они там нужны. Перекус, мужики! Двадцать минут на все!
Цукоша сразу же завозился в своем рюкзаке, Ленька побежал к ближайшей воде. Дима лежал, закрыв глаза, и выпускал дым в небо. Саня остался сидеть, тупо разглядывая грязь, счищенную Стармехом с ботинок.
— Что, Санек, грустишь? — отечески похлопал его по плечу Командир. — Устал?
— Нет. — Голос у Двоечника тихий и какой-то ломкий. — Я просто хотел сказать, что лучше нам туда не ходить.
— Почему? — Вомбат насторожился. В таких ситуациях главное — различать, когда Саня просто боится, а когда реальную опасность чует. Вот сейчас, судя по его прозрачному лицу, Двоечник говорит дело.