Готово! Классная телка восхищенно смотрела на Илону из огромного зеркала в прихожей. Ноги от ушей, колготочки ажурные, глазки невинные, ресницы по полметра. Сумочка клевая на цепочке, жалко, маленькая, только-только косметика поместилась, даже сигареты не влезли. Ну, ничего, стрельнем.
В последний момент окончательно струсила Юлька:
— Девчонки, может, не надо…
— А, ну ее, — отмахнулась Алина, — она же просто завидует. С ее ногами и в баню не пустят!
В другое время Юлька живо бы завелась, хотя ноги у нее действительно дрянь. Она и ходит всегда в джинсах, зато футболочки при этом надевает в обтяжку — у нее самый большой бюст в классе. Но сейчас на Алинину подколку даже внимания не обратила, стояла и ныла:
— Илоночка, ты только ни к кому в машину не садись, еще завезут куда-нибудь…
— Тьфу, дура, ну что ты каркаешь! Волков бояться — в лес не ходить! — Илона уже стояла в дверях с ключами.
Все вместе выкатились на Арбат, посидели на скамеечке, покурили на дорожку. На Илону оглядывались, один парень с портфелем чуть шею не свернул.
— Иди, иди, — хихикнула Ирка, — уроки учи! Все засмеялись, и Илоне сразу стало жарко и весело.
— Все. Пошла. Дальше со мной не ходите, я — проходным, на Калининский. — И удалилась, элегантно покачиваясь на каблуках.
Даже через час стояния в очереди хорошее настроение и предчувствие какого-то необыкновенного приключения не покинуло Илону, хотя ноги уже начинали противно гудеть. Компания подобралась веселая. Несмотря на то, что ее наряд немного потускнел на фоне расфуфыренной толпы, она явно выделялась. Кто-то уже звал ее присоединиться, но Илона небрежно отказывалась. Все это было не то. Обычные мальчишки. Наизусть знаю: пара коктейлей, мороженое, бесконечные школьные (ну, максимум, институтские) истории, прижимаются во время медленных танцев, губы слюнявые…
Эту тачку Илона заметила сразу. Ее предпоследний парень, Илья, все мозги ей забил машинами. Такой зануда — караул! Книжки ее заставлял читать. А сам как начнет говорить — уши от тоски вянут. А вот сейчас Илона глянула и прямо голос его услышала: «Чувствуешь, как звучит: джип «чероки»!» Точно: он.
А уж мужик оттуда вышел — закачаешься. Немолодой, под тридцатник, наверное. Высоченный, загорелый, штаны белые, рубашка черная, волосы до плеч. Лениво так к дверям подошел, как будто никого в упор не видит. То есть нет, прошелся по очереди глазами (у Илоны аж сердце екнуло), но ни на ком взгляд не остановил, вошел внутрь. Ах, как хотела бы Илона пройтись рядом с этим меном, вот так же глядя сквозь всех!
Ну, чудеса! Толстомордый на входе зашебуршился, заерзал, выскочил за дверь, подбежал к Илоне, чуть не в пояс кланяется:
— Вас просят…
Наверное, так чувствует себя победительница конкурса красоты «Мисс мира». Илона вплыла в «Метелицу», ощущая спиной завистливые взгляды. В очереди тоже не дураки стоят, все поняли, КТО просит. Запылали щеки, ноги начали заплетаться, почему-то она испугалась, что сейчас тривиальным образом споткнется и растянется посреди зала. Но вот уж застенчивость никогда не была ее чертой. Тут же вспомнила, как Алинкина сестра учила ее походке манекенщицы. «Берешь пятак, — говорила Криста, затягиваясь дорогой сигаретой, — да, да, обычный медный пятак. Зажимаешь половинками попы и идешь. Задача: пройти и не уронить. Поняла?» Илона чуть не расхохоталась, представив себя с пятаком. Сразу стало легко. Поэтому к столику подошла не испуганная десятиклассница, а просто красивая девушка. Сверкая улыбкой (ни зубами, ни ногами Бог не обидел), она села напротив смуглого красавца.
— Привет, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.
— Привет. — Илоне показалось: протяни она сейчас руку, он обязательно ее поцелует.
С официантами он общался какими-то неуловимыми знаками. Сразу двое резко полюбезневших халдеев сновали туда-сюда. Илона не подозревала, какие потрясающие штуки, оказывается, могут подавать в «Метелице». Шампанское — как будто из одних сладких пузырьков.
— Ужасно вкусно! — зажмурилась Илона. — Я, наверное, могу выпить ведро!
— Не стоит, малыш, — мягко не согласился он. — Шампанское — вещь коварная. А я не хочу, чтобы наш вечер быстро закончился.
Она совершенно не обиделась на «малыша», потому что сказано это было ПРАВИЛЬНЫМ тоном: никакой снисходительности, только нежность. И потом он сказал «наш вечер», и он не хочет его быстро заканчивать.
Было уже около одиннадцати. Вокруг шумели, смеялись, обнимались, курили. Илона тоже достала из пачки сигарету («MORE», между прочим), в ту же секунду перед ней заплясал огонек зажигалки.
— Знаешь, — она придвинулась к нему поближе, чтобы не кричать через стол, — теперь я представляю, какое должно быть настроение, чтобы танцевать на Столе…
Он наклонился и, почти дыша Илоне в ухо, спросил:
— А какая музыка тебе больше нравится?
— Мне — Си Си Кетч, знаешь, такая… — Илона безуспешно попыталась напеть.
— Знаю. — Он легонько поцеловал ее в щеку и что-то сказал подбежавшему официанту. Буквально через три минуты вдруг наступила тишина. И тут же из всех динамиков, навешенных по углам, зазвучала самая популярная этим летом песенка Си Си Кетч. Илона не знала английского, но каждый раз подпевала, как слышала. Ей показалось, что внутри раздувается какой-то разноцветный счастливый пузырь, и она вот-вот взлетит к потолку. Он широко улыбнулся, подмигнул, встал… И вдруг резким движением сдернул со стола скатерть. — Танцуй!
Ну, уж это мы умеем! И не только дома перед зеркалом. Илона не видела ничего вокруг, но прекрасно понимала, что у стола собралась толпа. Никогда еще она так здорово не чувствовала свое тело. И, черт возьми, как эффектно (как будто так и задумано) на последнем аккорде упала лямочка с плеча. Публика вопила и стонала от восторга.
А он снял ее со стола и прямо на руках понес к выходу. «Как невесту», — мелькнуло в голове. А потом, не спрашивая, поедет она с ним или нет, просто поставил у машины и открыл дверцу.
Ах, как они мчались по ночной Москве на джипе! И ни одного красного светофора, и гаишники только провожают уважительными взглядами, как будто на спидометре не 120 кэмэ!
В Кунцево перед ними распахнулись ворота самой шикарной дачи. Огромный дом стоял темный, теплым оранжевым светилось полукруглое окно на втором этаже. Все это было красивей и романтичней, чем в любом кино. Уже у двух или трех Илониных одноклассников дома стояли «видики», а Ирка давно обнаружила родительский тайник с запрещенными кассетами. Поэтому вся их компания прекрасно знала всю теорию отношений мужчины и женщины. Илона сразу представила себе комнату с огромной кроватью. Может быть, они вначале пойдут в ванную… Или нет, он сразу поставит медленную музыку и будет раздевать ее… Несмотря на выпитое шампанское, голова была ясная и легкая. Страшно не было ни капельки.
Наверху не оказалось никакой кровати. Просто пушистый ковер на весь пол, разбросанные подушки и чудовищных размеров телевизор.
— Садись, — сказал он, и Илона села прямо на пол. — Смотри. — И вложил в видеомагнитофон кассету. Снова неожиданность. Никакая не эротика — на экране появилась степь со странными деревьями.
Он лег, положив Илоне голову на колени, и тихо произнес:
— Смотри, как это делают дикие звери.
И в кадре появились львы. Тревожная тягучая музыка заполнила комнату. Огромные кошки прыгали на мягких толстых лапах, покусывали друг друга, потом львица как-то странно выгнула спину, лев оказался на ней сверху, а у Илоны сразу заныло в животе и пересохло в горле.
Сказка, самая настоящая сказка. Она не помнила, как оказалась раздетой, и уже не чувствовала ни рук, ни ног, а только горячие настойчивые объятия… Два сплетенных тела на полу. И львиный рык.