- Почему в Америке? - удивилась Света.
- Для примера.
- А почему все-таки Америка для примера? - настаивала она.
Саша хотел сказать, что Америка подвернулась совершенно случайно, как пример удаленности, так сказать, объекта, но вместо этого сердито буркнул:
- Ну, что мне тебя, что ли, в пример приводить? Теперь уже покраснели оба.
- Я это к тому сказал, - быстро пояснил Саша, заполняя неловкую паузу, - что для того, чтобы проверить ВСЕХ, нам нужно КАЖДОМУ задать неприличный вопрос: не занимались ли вы во время своего путешествия любовью? И если да, то с кем? Имя? Фамилия? Адрес? Как ты себе это представляешь?
- Это абсолютно нереально, - согласилась Света. - А второй пункт нам никак не может помочь?
- Какой второй?
- Ну, этот… Что он рожден в горах. - Света вдруг порывисто соскочила с кровати. - У тебя есть бумага и ручка?
- Есть. Сейчас дам. А что ты хочешь?
- Я хочу записать все три пункта. Чтобы удобней было ориентироваться. - Света взяла у Саши блокнот и, став коленками на стул, стала писать:
- Так. Зачат в мире смутном. С этим ясно. Рожден в горах…
- Снежных, - подсказал Саша.
- Вот. Это уже интересней. Это, мне кажется, серьезная подсказка.
- Что ж нам, по-твоему, теперь нужно перебить всех младенцев, родившихся в горах? - съязвил Саша.
- Новый Ирод, - тихо произнесла Света.
- Что?
- Ирод, говорю. Ирод наоборот. Тот, настоящий, убивал младенцев, потому что искал новорожденного Христа. А мы с тобой ищем наоборот.
- Я и говорю - что их, всех убивать?
- А, кстати, Саш, на самом деле: когда дойдет до дела, что ты будешь делать с ребенком, если найдешь его? А? - Саша растерянно молчал. - Представь: вот он лежит перед тобой. Маленький, розовый, в пеленках, пузыри пускает. И тебе говорят: это Антихрист в облике человеческом. Что будешь делать?
Саша задумался. "Кажется, я зря все это затеваю. Потому что ответа на вот такой, прямо поставленный вопрос, не знаю".
- А, может, это и не ребенок вовсе? - предположил Саша, чувствуя, что говорит заведомую глупость.
- А, ну-ну, надейся больше. Я вот абсолютно уверена, что это окажется самый распрекрасный младенец с умилительными пальчиками и глазками, и попкой, и улыбкой.
- Окажется… Ты все-таки считаешь, его надо искать?
- Капитан Самойлов! Не узнаю вас! - укоризненно рявкнула Света и тут же сделала страшные глаза, потому что в стенку тут же последовало несколько глухих ударов. - Слушай, чего они у вас такие нервные?
- Они не нервные. Просто стенки тонкие, - объяснил Саша. - Ты все написала?
- Нет. Сейчас третье допишу. Живет… в жилище убогом. Это слишком размазано. Сейчас почти все живут в таких. В таком случае, антихристом запросто может оказаться соседский ребенок.
Саша испуганно посмотрел на стену, но тут же рассмеялся:
- Не-е, у них два первых пункта не выполнены.
- Два первых пункта, говоришь? - Света еще раз перечитала написанное. - Смешно, конечно, но…
- Что? - встрепенулся Саша.
- Именно два первых пункта полностью подходят к одной моей приятельнице. Жене, кстати, твоего любимого Юры Кашина.
- С какого перепуга он вдруг стал моим любимым Юрой? - пробурчал Саша.
- Ну, нелюбимого. Смотри: она точно ходила к Поплавскому, еще в прошлом году. А потом сразу залетела. Причем, как говорит наша гинекологаня Тамарка…
- Ваша… кто?
- Господи, да врач-гинеколог, что ты, маленький, что ли? Так вот она говорит, что Илонка залетела вопреки всем законам природы.
- Ну, а в горы она как попала? На лыжах, что ли, каталась да и родила?
- Нет. Она специально в Швейцарию рожать ездила. Сейчас это модно очень.
- Да-а, здорово сходится, как по писаному. - Саша вздохнул. - Но, как я понимаю, третий пункт все перечеркивает?
- Конечно. Юркина квартира на убогое жилище ну никак не тянет.
Они еще посидели. И постояли. И походили кругами по комнате. На столе лежал листок бумаги с тремя короткими строчками.
- Свет, по-моему, самое время вспомнить, что утро вечера мудренее, - сказал Саша, чувствуя, что еще немного, и у него из ушей пойдет пар от перенапряжения.
Но! Общага есть общага. Буквально через три минуты после Сашиных слов в дверь постучали.
- Сань, ты не спишь?
- Не сплю, не сплю, - отозвался Саша, приоткрывая дверь. - Но собираюсь. Чего тебе?
- Сань, - внутрь просунулся кругломорденький Тимофеев, похожий на суслика, - ты телевизор смотришь?
- Нет, не смотрю.
- Слу-ушай, - заканючил Тимофеев, - у меня мать приехала, она рано спать ложится…
- Дальше что?
- Са-ань, дай "Дорожный патруль" посмотреть. Я уже так привык - не засну никак, пока всяких ужасов не посмотрю. Са-ань, а?
Саша обернулся и вопросительно посмотрел на Свету. Она кивнула.
- Проходи, - Саша отошел, пропуская Тимофеева.
- Вот спасибо! Вот удружил! - запричитал тот, входя. Но тут же увидел Свету и замер с открытым ртом. Вовка Тимофеев был известным на всю общагу авторитетом в области красивых девушек. Очень и очень среднего роста, смешной и щекастый, с молоденькой лысинкой, Тимофеев, однако, обладал незаурядными способностями по части кружения женских голов. Поэтому, если вы увидели на улице Тимофеева, идущего без симпатичной девушки, это может означать, что ему только что вырвали все передние зубы или он болен гриппом с высокой температурой.
- Владимир, - солидным голосом представился он Свете и тут же умудрился каким-то образом поцеловать ей руку, сесть рядом и даже завернуть замысловатый комплимент.
- Ты зачем пришел, Казакова? Телевизор включай, - напомнил Саша. - Чай будешь?
- Нет, нет, я чай на ночь не пью! Он возбуждает, - важно сообщил Тимофеев, усаживаясь так, чтобы видеть и телевизор, и Свету.
Саша взял чайник и отправился на кухню. Зажег газ, вспомнил про газовый баллон на даче. И тут же - про данное матери обещание помочь с вывозом вещей.
Завтра, в восемь, у ее дома. О, черт! Со сменщиком-то не договорился!
Саша опрометью кинулся на четвертый этаж и забарабанил в дверь Вась-Вася. Третий механик их судна, Василий, родом был из глухой сибирской деревни. Единственной достопримечательностью которой было странное чувство юмора ее жителей: несколько веков подряд всех мужчин в деревне называли исключительно Васями. А поскольку и фамилия у них была - одна на всех - Васильевы, можно себе представить все сложности деревенского общения.
Через десять минут согласие отстоять завтрашнюю вахту было получено всего за литр водки. Фигня, решил Саша, с матери стребую.
За время Сашиного отсутствия в комнате что-то произошло.
Света сидела на том же месте. Глаза у нее были совершенно безумные. Тимофеев растерянно стоял рядом с ней, губы у него тряслись.
Саша, грешным делом, сразу заподозрил Тимофеева в распутных действиях, хотя точно знал, что это абсолютно не в Вовкином стиле.
- Что случилось? - грозно спросил Саша, чувствуя, как все сильнее жжет через тряпку ручка чайника. Тимофеев повернул к нему испуганное лицо:
- Я не знаю… Мы смотрели "Дорожный патруль"…
- Саша… - Голос Светы сорвался в рыдания. - Они… они все погибли…
Глава пятая
Мне было дико страшно. Почему-то показалось, что отнялись ноги. Я смотрела на свои коленки, обтянутые джинсами, и не чувствовала их. По спине, словно какое-то гадкое насекомое, пробежала струйка пота. Затошнило. Перепуганный Владимир стоял рядом, и Светочке захотелось, чтобы он сейчас посильнее тряхнул ее за плечи, крикнул что-нибудь громко или треснул чашку об пол, - короче, сделал бы что-нибудь, чтобы вывести ее из этого жуткого оцепенения.
Вошел Саша с чайником.
Ах, как хорошо я представила себе: ручка обрывается. Чайник летит на пол. Брызги кипятка. Мужики матерятся. Где мои сказочные ведьминские способности? - я бы именно так все и сделала. Только бы все сдвинулось, зашевелилось, задвигалось. Отомри! Так, кажется, кричали в детстве?
- Что случилось? - грозно спросил Саша.
Долгие часы созревавшая истерика наконец-то разразилась.