Взглянув на человека, одиноко сидящего на скамейке в холле, Малко пошел за своим ключом. В этот момент незнакомец встал и с радостной улыбкой на лице направился к нему.
— Амиго! — воскликнул он с чисто мексиканским темпераментом, продолжая приближаться к Малко с улыбкой, напоминавшей рекламу зубной пасты. Мужчина шел, широко расставив руки для традиционного мексиканского приветствия «альбразо»: друзья обнимаются, похлопывая друг друга по спине с продолжительностью, пропорциональной прочности их дружбы.
Видимо, человек обознался. Слегка смутившись, Малко приготовился принять горячее приветствие и затем прояснить недоразумение.
Но в тот момент, когда незнакомец уже собирался заключить его в объятия, произошло нечто неожиданное. По обе стороны от улыбающегося мужчины вдруг появились двое других, возникших словно из воздуха, — два подозрительных типа в мятых костюмах. В надвинутых на глаза шляпах и с усами театральных злодеев.
Они схватили незнакомца за руки. Тот отчаянно рванулся и ударил локтем в живот человека, стоявшего слева; человек скорчился и захрипел. Второй «злодей» быстро вытащил из-за пояса оружие, которое можно увидеть только в вестернах: никелированный кольт с километровым стволом, и ткнул им в спину прежде улыбающегося незнакомца, который теперь уже перестал улыбаться и стоял напротив Малко, бормоча сквозь зубы испанские ругательства. Прочитав в его глазах испуг, Малко хотел оттолкнуть второго «злодея», но первый, поднявшись, бросился вперед и словно бешеный бык сбил Малко с ног.
Малко налетел на какую-то женщину, и та испуганно завопила. Со всех сторон стали сбегаться служащие отеля. Пока Малко мечтал дать сдачи, «злодей» подошел, улыбаясь до ушей, и протянул ему руку, чтобы помочь встать.
— Извините, сеньор, — вежливо сказал он. — Надеюсь, я не причинил вам боли?
И тут Малко услыхал за своей спиной голос Фелипе Чано:
— Не двигайтесь, сеньор Малко. Вам угрожает смертельная опасность.
Тут уж Малко и вовсе перестал что-либо понимать. Суматоха в холле достигла тем временем невиданных масштабов. Улыбавшийся человек боролся с первым «злодеем», который не выпускал из рук свою допотопную гаубицу. На помощь подоспел второй «злодей». У Фелипе Чано был в руках тоже большой револьвер.
Увидев оружие, какая-то женщина пронзительно вскрикнула и без чувств упала на зеленый ковер. Все шумели и кричали одновременно, перебивая друг друга.
Чано заорал, что он из полиции, но ему, похоже, никто не поверил. К великому удивлению Малко многие из присутствующих мужчин выхватили пистолеты и стали угрожающе ими размахивать. Сцена получилась как в фильме «Вива Сапата!»[10]
Женщина-американка, сидя в уголке, безостановочно повторяла: «Они с ума сошли...»
Чано взял Малко за локоть:
— Человек, которого мы арестовали, готов был вас убить.
— Кто? Тот, что собирался меня обнять?
— Да. Может быть, здесь есть и другие. Я ожидаю подкрепления.
Ждать ему пришлось недолго. Послышалось завывание сирен, и в холл ворвалась группа полицейских в форме, с пистолетами и с загнутыми книзу усами. Руководство ими Фелипе принял на себя, и вскоре они поставили всех присутствующих лицом к стене бара, временно превращенного в концентрационный лагерь. Это было страшным ударом по репутации отеля. Можно было подумать, что все это подстроил «Хилтон» — стоявший напротив отель-конкурент.
Улыбавшийся человек теперь лежал лицом к полу; сверху на нем сидели оба «злодея». Малко и Чано подошли ближе.
— Послушайте, — сказал Малко, — вы уверены, что не ошиблись? Ведь у него был совсем безобидный вид. Как, по-вашему, он мог...
— Посмотрите, — сказал Чано.
Один из помощников осторожно протягивал ему прозрачную пластиковую ленту, похожую на бинт, которым боксеры обматывают руки, чтобы не разбить суставы пальцев.
— Осторожно, — сказал Чано. — Берите за край.
Малко подцепил ленту и внимательно посмотрел на нее. Из пластика торчало полдюжины коричневых шипов длиной около половины сантиметра, похожих на волоски пришедшей в негодность щетки.
— Вы когда-нибудь слыхали о кураре, сеньор SAS? — спокойно спросил Фелипе Чано. — Этот человек пытался вас отравить. Он намотал ленту на правую руку, шипы были у него на ладони. Во время объятий он воткнул бы их вам в спину. Вы могли даже ничего не почувствовать. Он извинился бы — мол, принял вас за другого, и пошел бы своей дорогой. А вам уже у лифта стало бы ужасно холодно, потом начался бы паралич, и в следующие полчаса вам не помог бы уже ни один врач.
Малко, как завороженный, смотрел на шипы. Подумать только, на чем порой держится жизнь! В этот раз смерть прошла совсем рядом — и причем довольно глупая смерть... Он вспомнил о Кристине. Скорее всего, именно она прислала ему этого улыбчивого убийцу. Здесь угадывался ее стиль. Что ж, в таком случае он на верном пути: ведь убивают только тех, кто мешает.
— Что это за человек? — спросил он у Чано.
— Его зовут Хосе Боланос. У него свое кафе недалеко отсюда. Поедемте с нами, мы попробуем допросить его.
Они сели в старый «кадиллак», оставив в холле обоих «злодеев» и Боланоса, которому как раз надели наручники.
— Это отличные ребята, — пояснил Чано. — Наши лучшие сотрудники. Отныне они будут вас охранять. Когда упражняются в стрельбе — могут пулей стряхнуть пепел с сигареты.
— Но как вы догадались, что этот человек собирается меня убить? — спросил Малко.
— Очень просто. Проводив сеньору Ленц, я вернулся в отель. Вы были еще здесь. Я нанял «боллито» — мальчишку-чистильщика, и приказал ему наблюдать за холлом. А сам с двумя помощниками проследил за машиной сеньоры Ариман: хотел поймать на горячем братьев Майо. Но вы только прокатили нас по парку имени 12 Мая. Мы вернулись сюда одновременно с вами, и чистильщик сказал, что вас спрашивал какой-то тип. Это и был Хосе Боланос. Мы решили не упускать его из виду и вмешались, когда он направился к вам.
— А как вы узнали насчет кураре?
— Это уже не первый случай. В прошлом году в аэропорту умер от остановки сердца руководитель группировки «Кубалибре»: ему пожал руку какой-то восторженный «единомышленник».
— Боланос?
— Не думаю. Но наверняка кто-то из интересующей нас организации. Кураре гораздо удобнее револьвера. И к тому же является традиционным оружием индейцев.
Они добрались до места. В одном из оживленных коридоров «Секуритад» спали два мальчика-чистильщика, положив головы на ящики со щетками. Фелипе Чано осторожно переступил через спящих.
— Как ни странно, это наши лучшие информаторы, — пояснил он. — Везде проходят незамеченными. Тут им теплее спать, чем на улице.
В кабинете Фелипе было полно людей. Посредине сидел на стуле Хосе Боланос.
— Ничего не говорит, — развел руками один из полицейских. — Оружия при нем не оказалось. Утверждает, что о кураре впервые слышит и что мы с ума сошли...
— Сейчас все проверим, — спокойно сказал Фелипе.
Он взял ленту, намотал ее на руку и подошел к арестованному.
— Признаешь покушение? — спросил он.
Хосе Боланос плюнул на пол.
— Что ж, пеняй на себя. — Фелипе Чано медленно поднес руку к лицу Боланоса.
Тот не шевелился, но Малко увидел, что вся кровь отхлынула от его лица.
— Это будет не первая случайная смерть в этих стенах, — сказал полицейский. — Ты нам все равно не нужен, раз ничего не знаешь.
Он взмахнул рукой, словно собираясь оцарапать Боланосу лицо. Тот откинул голову назад и испустил нечеловеческий вопль. Маска равнодушия исчезла. Он отчаянно пытался увернуться от смертоносной руки, но по-прежнему ничего не говорил.
Фелипе Чано снял с руки ленту и положил ее в ящик стола.
— По-моему, все ясно, сеньор SAS, — сказал он. — Нам из него ничего не вытянуть. К тому же ему вряд ли многое известно. Он просто наемный убийца. Посажу-ка я его на ночь в камеру со змеями. Многие этого очень не любят. Может быть, и сеньор Боланос тоже? Это наша «третья степень», — добавил он и ухмыльнулся.
Боланоса увели. Фелипе Чано зажег сигарету и сказал Малко:
— Да, вот еще что: Хосе Боланос — лучший друг Луиса Чико, индейца-чамало.
10
«Вива Сапата!» — фильм о мексиканском генерале, лидере национально-освободительного движения.