– Не так, товарищ майор, – старшина внимательно осмотрел нас с головы до ног. – Два дня назад все военнослужащие, прибывшие в город, должны были пройти в комендатуре повторную перерегистрацию и поставить в своих удостоверениях специальный штамп, а у вас этого штампа нет. Так что вы должны пройти с нами в комендатуру.
Я почувствовал, как внутренне напрягся Чистяков. Мне даже показалось, что я уловил запах его пота, который в этот момент струился по его спине. Но внешне он был безупречно спокоен. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он даже слегка улыбнулся краешком губ и на замечание милиционера стал расстёгивать свою полевую сумку.
– А вот этого документа для вас будет достаточно? – сказал Вениамин Карлович, передавая в руки старшины какой-то документ с красной печатью.
В этот момент сзади нас послышались шаги, и на моё плечо легла тяжёлая рука. Обернувшись, я увидел старшего лейтенанта Гаврилова.
– А я иду и гадаю, ты это или не ты? Я же говорил тебе, что прорвёмся. Значит, выжил! Попомни мои слова. Если выжил этой зимой, будешь жить очень долго, – и, обращаясь уже к старшине, спросил: – Что тут у вас?
Старшина, приложив руку к фуражке, отдал честь старшему по званию и начал докладывать:
– Товарищ старший лейтенант, проводится проверка документов. В ходе проверки выяснилось, что у товарища майора отсутствует в командировочном предписании необходимый штамп комендатуры. У парня документы проверить ещё не успели, и вот ещё, – он передал в руки старшего лейтенанта документ, который только что достал Чистяков.
– Этого парня я знаю, это правильный парень, – и, переведя взгляд на Чистякова, задал тому вопрос: – Ну а вы почему не сделали отметку, товарищ майор?
– Прежде чем задавать мне какие-либо вопросы, я прошу вас прочитать документ, который у вас в руках, – нравоучительным тоном проговорил Вениамин Карлович.
Пока Гаврилов читал текст документа, я осознал одну роковую деталь, которая сейчас могла погубить нас. Дело в том, что у меня в руках были документы на имя Иванова Аркадия, а в протоколе осмотра квартиры Климовых я фигурировал под фамилией Кулагин. И если Гаврилов сейчас поведёт нас в комендатуру, то может вылезти наружу весь этот обман с поддельными документами. Я с тревогой ждал того момента, когда Гаврилов закончит читать предъявленную бумагу. Но произошло то, чего я никак не ожидал. Старший лейтенант принял перед Чистяковым строевую стойку, отдал честь и как старшему по званию отрапортовал:
– Извините, товарищ майор, неувязочка вышла, не нуждаетесь ли в какой-нибудь помощи с нашей стороны?
– Нет, спасибо, старший лейтенант, можете идти, мы и так из-за этой проверки потеряли много времени. А нам надо сегодня ещё успеть сделать много дел.
Он отдал Гаврилову честь и стал прятать в нагрудный карман шинели возвращённые старшиной документы. «Интересно, что такого было написано в той бумаге, что заставило патруль «поджать хвост». Ладно, – подумал я, – при первом удобном случае поинтересуюсь у него содержанием той бумаги».
Когда мы отошли от места проверки, Чистяков схватил меня под локоть и грубо втолкнул в первый попавшийся подъезд.
– Что это ещё за знакомство с милицией? – он схватил меня левой рукой за горло и прижал к стене, продолжая буравить злыми и дикими глазами. – Я же предупреждал тебя: никаких военкоматов, никакой милиции, сиди тихо, словно мышь. А ты?
– Не надо на меня, Вениамин Карлович, фуфло гнать, – не выдержал я. – Хватит меня считать идиотом. Я вам рассказывал, как нашёл ту злосчастную коробку в квартире Климовых, и говорил, что когда мы обнаружили в той квартире убитых, я ходил за милицией. И если у вас склероз, то вам лечиться надо! – эмоционально подытожил я, освобождаясь от железной хватки Чистякова.
Чистяков как-то обмяк, его лицо приобрело прежнее добродушное выражение, и он уже в спокойном тоне начал похлопывать меня по плечу.
– Ладно, Архип, не бери в голову. Извини старика. Сорвался, совсем нервы стали ни к чёрту. Ну, давай, пойдём, времени у нас и так мало, – и он легонько подтолкнул меня к двери.
Вскоре мы добрались до нужного места. Чтобы нас не смогли увидеть из окон дома, мы прошли в парадную, буквально прилипнув к стене. Зайдя в подъезд, мы спрятались под лестницу, туда, где в своё время прятался я, и стали дожидаться близнецов. Через несколько минут появились и они. Чистяков позвал их к нам и начал давать последние указания. Мы договорились, что близнецы поднимутся на площадку между третьим и четвёртым этажом, я встану на лестнице в районе второго этажа, чтобы мне было лучше видно лицо хозяина квартиры, а Чистякову отводилась в этом спектакле роль кукловода, который будет всё координировать и организовывать.