— Скажи-ка, а мог Мансуров до погони заподозрить, что за ним ведется наблюдение?
Икрам до того разволновался, что Махмудову его даже жалко стало.
— Исключено, товарищ полковник. Он же за чаем ходил. Значит, хотелось ему спокойно посидеть.
— А может, он нарочно так поступил, чтобы тебя ввести в заблуждение. Ты ведь тоже решил почаевничать. А он тем временем... А когда он заметил погоню, то и вовсе уверился. Газанул — и ушел от нас, раз и навсегда.
Рахимов молчал. Затем, вздохнув, согласился:
— Может быть, вы и правы, Фарид Абдурахманович. Все, казалось бы, предусмотрел. Однако, видимо, чем-то раскрыл себя. Надо было его раньше задержать. Ведь так и не дождались «третьего», главного преступника.
— Да нет. Это мало что дало бы нам. Ладно, приедешь, напишешь объяснительную на имя Ткачева. Что теперь делать, не переживай, — сказал Махмудов, хотя сам испытывал при этом чувство величайшего разочарования. — Кстати, этот вот Собетов. Где он был, когда произошло ограбление сейфа?
— Алиби у него железное. Отдыхал в Международном доме отдыха журналистов в Варне.
— Он что, не только зубной техник, но еще и журналист?
— Зубному технику, товарищ полковник, всюду дороги открыты и двери нараспашку — в Варну, в писательские дома творчества. И это до тех пор, пока у людей будут выпадать зубы, которые необходимо заменить протезами. Блат — короче говоря.
— Увы! — вздохнул полковник. — Понятно. Возвращайся, парень.
Махмудов положил трубку на рычаг, задумался.
«Да-а... Ситуация!.. Собетов, похоже, говорит правду. Он ведь не знает, что Мансуров погиб. А говорит, что тот предлагал ему золото... А что толку от этой его правды? Один лишь Мансуров мог открыть все. Неужели навсегда исчез главарь?.. Ну, уж это чёрта с два!»
Мечта Махмудова — хоть немного отоспаться — так и не сбылась. На заре к нему домой прибежал прибывший из Самарканда Рахимов.
— Ну, — вздохнул Фарид Абдурахманович, — что еще новенького?
— Товарищ полковник, Васюков, как известно, все еще пребывает в качестве «дальнего родственника». И вот час назад вдруг — стук в окно. Прибежал Камалов. Бледный, губы трясутся, сам не свой. Лепечет: «Только что звонили по телефону. Кто-то измененным, неестественным голосом произнес: «Принеси товар в условное место завтра в половине седьмого вечера». Камалов убежден, что говорил тот самый, «третий», или кто-то из его приспешников, по его поручению.
— А что Камалов?
— Он так перепугался, что брякнул, вроде никакой он не Камалов, что звонят не по адресу.
Махмудов, на ходу сбрасывая халат, отправился в спальню. Вскоре вернулся при полном параде, в штатском.
— Чаю, Икрамджан?
— Не отказался бы. Только нам скорее идти надо. Мало ли что может произойти?
— Думаешь все же, что Камалов прячет золото?.. Почти уверен, нет у него ничего. А вот как по-твоему, майор, почему именно к Камалову обратился Мансуров? Камалов ведь трус.
— У Камалова на складе можно было спрятать шланги, резак, инструменты. И еще он стяжатель. Вот сколько добра накопил. Зачем только — непонятно.
— Правильно говоришь. Трусость и жадность и погубили его. И еще, как выяснилось, Камалов тоже когда-то был сварщиком. Так что умение его было здесь нелишним. А ведь все на Мансурова валил — он-де сейф резал один. Да, звонок этот очень важен, можно только порадоваться: ведь если Камалову звонил «третий», значит, у него тоже золота нет. Так что надежда разыскать похищенное не утрачена. Если бы этот таинственный «третий» заполучил золото, зачем бы ему звонить, а?
— Интересно, знает ли этот таинственный «третий» о гибели Мансурова?
— Вряд ли. Но то, что у главаря грабителей золота нет, — совершенно очевидно.
— Я согласен с вами, иначе и вправду зачем ему звонить Камалову?..
— «Третий», как мы теперь его называем, видно, персона незаурядная, так сказать, преступный интеллектуал. Он не входил в контакт с Камаловым. И еще неизвестно, сам ли он звонил... Впрочем, звонил, пожалуй, сам, изменив голос. Ему невыгодно иметь лишнего свидетеля или соучастника. Несомненно, хитрый, осторожный субъект.
Халима молча принесла чай.
— Давай, майор, по-быстрому — и по коням... — полковник разлил ароматный напиток по пиалам и закончил: — Не исключено, что Камалов водит нас за нос. Эту версию тоже надо иметь в виду.
...Васюков осторожно снял телефонную трубку, протянул Камалову. Сам же приложил к уху подключенный к проводу наушник.