— Значит, кто-то из цеха навел, — тут же отозвался Дмитрий.
— Не обязательно. Большинство работников заводоуправления имеют допуск во все цеха. А нам надо обнаружить одного...
— Или одну, — вставил Рахимов и добавил: — А что, если Валентина?.. Главарь! Тонкий, умный «третий».
Полковник улыбнулся. Он понял, что Икрам подначивает друга.
— Валентину нам найти надо обязательно. С ее помощью мы наверняка кое-что выясним.
— Найдем Валентину, — уверенно заявил Васюков, который, видимо, уже считал безвестную Валентину своей собственностью. — Не иголка в стоге сена.
IX
Перед Махмудовым стоял стройный брюнет лет тридцати с небольшим, в легком, стального цвета, костюме. «Пижон и чистюля, — подумал о нем Фарид Абдурахманович. — Из кармашка пиджака кокетливо выглядывает платочек. Стиляжные темные очки, импортные. Тонюсенькая «водолазка»... Вот, оказывается, какие они — московские пинкертоны».
— Ну, как там Москва, на месте? — пошутил Махмудов.
— Молодеет и хорошеет. — Молодой человек тут же перешел к делу. — Прибыл на практику. Меня генерал Ткачев к вам направил. Очень хотелось бы подключиться.
— Генерал уведомил меня. Вы в академии учитесь?
— Да. После окончания юридического факультета работал в Алма-Ате. И вот теперь учусь снова. Да, извините, как-то по-штатскому все получилось. Только хотел доложить, а вы о Москве спросили. Майор Ибрагимов, Шухрат Ибрагимович. Прибыл, товарищ полковник, в ваше распоряжение.
— Полковник Махмудов. Фарид Абдурахманович. Прошу любить и жаловать, — улыбнулся руководитель розыскной группы. — Что же это вы, дорогой, родную республику покинули, а?
— По приказу вышестоящего начальства.
— Это я так, в шутку. А занятие мы вам, пожалуй, подыщем. И довольно интересное. У вас как с нервами, не шалят?
— Пока не жалуюсь.
— И прекрасно, прекрасно, Шухрат Ибрагимович. Пока отдыхайте. Я вас вызову.
В кабинет вошел директор завода.
— Я к вам, Фарид Абдурахманович.
«Московский узбек», как мысленно прозвал Махмудов приезжего, откланялся.
— Так и не уехали с докладом в московское министерство? — притворно вздохнул полковник. — Милости прошу, садитесь.
Юсупов с сердитым видом опустился в кресло. Пробурчал:
— А что докладывать? Как меня обворовали?
— Не вас, не вас, Акрам Каюмович. Обокрали государство. Так что же привело вас ко мне?
— Вместо себя я отправил главного инженера Насырова.
— Излюбленный прием чутких руководителей, — улыбнулся Махмудов. — Об успехах и свершениях сам директор в Москву летит докладывать, а за всякие там чепе — другим приходится отдуваться... Ну, ну, не сердитесь. Уж и пошутить нельзя.
— Мне сейчас, полковник, не до состязаний в остроумии. Насыров звонил: Москва не планирует перенос сроков выпуска нового изделия. Там верят, что преступники будут обнаружены, а похищенное золото найдено. До начала изготовления...
— Сочувствую вам, Акрам Каюмович.
— Я к вам не за сочувствием пришел. Ну хорошо, — Юсупов рубанул рукой воображаемого преступника, едва не свалив с приставного столика графин с водой. — Я понимаю: вы не волшебники. Стараетесь, да ничего пока не обнаружили.
— Как сказать, — загадочно произнес Махмудов.
— По крайней мере я ничего не знаю.
— Тайна следствия.
— Меня сроки поджимают, понимаете?.. Сро-ки! — повысил голос директор завода. — Давайте, черт возьми, сообща действовать. Нужна повальная проверка личных дел?.. Пожалуйста! Провести в цехах рабочие собрания!.. Пускай люди выскажут свои подозрения... Мне, полковник, золото это как воздух нужно! Труд сотен людей прахом... Да что там...
Махмудов нахмурился. Он понимал состояние директора завода, однако не мог одобрить его «левацких» замыслов.
— Потерпите еще, товарищ Юсупов. Мы работаем. Десятки наших сотрудников заняты поисками. Но насчет повальной проверки личных дел, разоблачения «ведьм» на рабочих собраниях... Извините, но этого я от вас не ожидал. Если сделать так, как вы предлагаете... В коллективе воцарится всеобщая подозрительность, а к чему такое приводит — мы уже знаем. Нет, не годится травмировать весь коллектив. Рабочие нам и так здорово помогают.
— А мне нужно золото!
— Вы в лучшем положении, Акрам Каюмович. Мне нужны и золото, и преступники. В данном случае — преступник.
— Неужели один сработал? — ахнул Юсупов.
— К сожалению, ввести вас в курс дел не имею права. Обратитесь к моему руководству. Если оно сочтет нужным, информирует. Могу лишь утешить вас, если это можно назвать утешением, — не один сработал.