— Не паникуй, капитан, вот найдешь преступников, золото — я тебе обещаю такую невесту подыскать, что всю жизнь будешь мне в ножки кланяться.
— Ну, если так, чего ждать, — Васюков расплылся в улыбке, — давайте в «Бахор». Там он, наш ненаглядный «третий», в ресторане. Тепленьким возьмем.
— Торопыга ты, Васюков. Возьмем, допустим, а дальше что? Улики?
— Разговорим.
— Рано тебе еще жениться, Васюков!
— Вы знаете, я почему-то люблю ужинать именно в этом ресторане. Наверное, чувствовал, что когда-нибудь я буду здесь сидеть с вами.
— Ах, оставьте эти ваши шутки. Плов нужно есть, пока он горячий, не мне вас учить.
— Да, да. Вы смотрели что-нибудь из фестивальных фильмов?
— Мне не до этого. Да и билетов не достать. В прошлом году была неделя мексиканских фильмов. Мне достали билеты, ну и что хорошего? Так...
— Ну, с билетами — это я беру на себя. Хоть сегодня на последний сеанс. Но вот как быть с вашим плохим настроением? Назовите обидчика, и я вызову его на дуэль!
— Какие нынче дуэли?
— Тогда танцевать. Срочно на круг.
— Значит, танцуют, лейтенант?
— Так точно. Танго.
— Она волнуется, есть что-нибудь тревожное в поведении?
— Как вам сказать?.. Сейчас она повеселее.
— Что скажете о ее молодом человеке?
— Субъективно — пижон, но... Красивый и обходительный, по крайней мере, со стороны так кажется. Издали. Фотоснимки скоро вам принесут.
— Подождем снимки, — Махмудов посмотрел на Васюкова. — Значит, говоришь, — тот самый, кого мы ищем?
— Он самый, товарищ полковник, интуиция подсказывает.
— Дорогой капитан, интуиция — это не доказательство. А как у вас насчет информации, которая, как известно, — мать интуиции?
— Посмотрите!.. Пока мы танцуем, за наш столик кого-то подсадили. Хотя мне все равно... Втроем даже веселей.
— Я чувствую, вам так и хочется, чтобы я сражался сегодня на дуэли.
— Бросьте, какие в наше время дуэли, при таких-то мужчинах.
— Каких?
— Не хочу на эту тему даже говорить. Пойдемте сядем. Мне скоро пора домой.
— К ним подсел третий, товарищ полковник. Не могу сказать, были ли они раньше знакомы. Вроде бы случайная встреча. Разговаривают дружелюбно, улыбаются.
— Внешний вид новичка?
— Тоже лет тридцати или чуть поболее. Высокий, волосы светлые. Шикарные джинсы «Леви Страус», фирменная рубашка по фигуре. На руке браслет серебристого цвета. В общем, современный мужичок.
— Снимки сделаны?
— Так точно. Скоро получите.
— Извините, что я опять вмешиваюсь в ваш разговор, но неужели вы собираетесь тратить время и смотреть такой фильм?
— А что вы имеете против?
— Я его видел. Если коротко — бодяга. Режиссер из слаборазвитой страны. И вообще, что это за фестиваль? Другое дело — Канны!
— Вы бывали в Каннах?
— Нет, но буду. Обязательно буду. А вот не находите ли вы, что нам можно было бы и познакомиться? Меня, например, зовут Олегом.
— Вадим.
— Валентина.
— И прекрасно.
— Я не только Валя. Я еще и маникюрша. А вы?
— При чем тут профессия, простите? Главное, какие деньги она мне дает... Что вы так смотрите на меня? Не вы, Валя, я вашему спутнику — Вадиму.
— Хорошо, допустим, будут у вас деньги. Дальше — что?
— Дальше — все! Деньги дают человеку свободу.
— Чепуха! Сами по себе деньги никакой свободы не дают, — решительно произнес Вадим. — Даже — наоборот. Я всегда удивлялся, что люди, имеющие деньги, так бездарно ими пользуются. Шкафы какие-то покупают, ковры, люстры. А потом боятся дохнуть на эти шкафы. Какая же это свобода? Я не из тех, кто живет по принципу: «Копеечка рубль бережет». Есть у меня деньги — я их трачу. Но без них... Это очень плохо, сидеть без денег, не правда ли, Валя?
— Смешно спорить. Мне приходилось находиться в безденежной ситуации.
— Все ясно. А сейчас могу вам обоим достать последний диск «Бонни М». Что скажете?
— Валяйте.
— Отлично. Еще вопрос. Могу ли я пригласить вашу даму на танец?
— Извольте, если дама не возражает...
Махмудову положили на стол еще влажные фотоснимки.
— Ого! — только и произнес Махмудов.
Валентина была красива. Но это была красота усталой молодой женщины, пережившей недавно какую-то драму и только-только возвращающейся к нормальной жизни. Неужели она любила Мансурова?.. Трудно сказать. Думается все же, что она его боялась. Но гибель его, возможно, гальванизировала ее чувства.
Мужчины были улыбчивы, обаятельны, источали мужество и элегантность.