За окном вагона опустилась густая южная ночь. Партнер по игре, утомившись, решил лечь спать. Постепенно стихало веселье. Ночь брала свое... Глаза Шухрата Ибрагимова стали слипаться. Стук колес убаюкивал. В полусне Шухрат ощутил, как поезд стал притормаживать... «Какой-то полустанок, — решил майор. — Однако так и заснуть недолго! Надо бы собраться с силами, перетерпеть».
Он встал, поглядел в окно... Действительно, полустанок. Темень. Даже платформы не видать.
Тихо, стараясь не шуметь, вышел из купе. Взглянул на часы. Они показывали два часа тридцать пять минут.
«Часа через четыре будем в Самарканде, — прикинул в уме Ибрагимов. — Ну и ночка!.. Теперь я понимаю, почему вахту с двенадцати ночи до четырех моряки называют «собакой».
Он опустил стекло. Сразу же повеяло ночной прохладой. Остановившийся было поезд, лязгнув буферами, дернулся, стал медленно набирать скорость. Все быстрее, быстрее...
За окном мелькнул станционный дежурный с фонарем в руках. «Дружок»-то мой, поди, спит давно», — подумал Ибрагимов.
В это мгновение какой-то мужчина, видимо, спрыгнувший с переднего вагона, пробежал по инерции по ходу движения поезда.
— Э, милок, чуть не проспал свою остановку, — улыбнувшись, тихо сказал вслух Шухрат и осекся. В свете станционного фонаря он разглядел, что спрыгнувший был бородатым человеком с мольбертом на плече и чемоданом в руке.
— «Художник!» — выпалил майор. — «Художник!» — и в три прыжка оказался в тамбуре. Оттолкнув собиравшегося закрыть дверь проводника, Ибрагимов выпрыгнул из поезда.
— Куда? — успел он услышать испуганный голос проводника.
Коснувшись ногой земли, Шухрат слегка согнулся и тоже пробежал несколько метров по шуршавшей пересохшей траве.
«Хорошо, что поезд еще не успел набрать скорость, а то в такой темноте недолго и шею свернуть», — мелькнуло у него в голове.
Осмотревшись по сторонам, майор увидел метрах в пятидесяти, перпендикулярно рельсам, узкий снопик света от карманного фонаря.
— Он, — облегченно выдохнул Шухрат, неслышно шагая за видневшейся при зыбком свете луны одинокой фигурой.
«Художник!» — ликовал майор. — Я ведь, олух, тебя чуть не упустил!».
Тот, кто шагал впереди, шел, не оглядываясь, освещая себе путь фонариком. Прикинув на глаз длину луча фонарика, Шухрат старался держаться на таком расстоянии, чтобы преследуемый им человек, даже оглянувшись, не смог осветить его.
Вдруг тонкий лучик, издали похожий на клинок огромной рапиры, исчез, растаял. Человек словно сквозь землю провалился. Ибрагимов почувствовал, как ноги его стали непослушными, деревянными. Куда он мог деться?!
Шухрат прибавил шагу, почти побежал, стараясь не шуметь, не выдать себя тяжелым дыханием.
Ага! Тропинка пошла на изволок. Он, видимо, перевалил через холм, потому и не видно фонарика... Вот и перевал. Вон он, голубчик!.. Светит фонариком. Интересно, далеко ли он собрался?
Только что маячивший лучик замер. Ибрагимов различил в темноте очертание какого-то недостроенного здания, а рядом вроде бы трансформаторная будка. Шухрат мягкой кошачьей походкой приближался к строению. Теперь их разделяло всего метров десять. Ибрагимов лег на живот и медленно пополз ближе. «Художник» что-то делал у будки, держа фонарь в левой руке. Вдруг вокруг него стало совсем светло. Ярко вспыхнула электрическая лампочка, «Ага, подключил переноску», — догадался майор, бесшумно поднимаясь на ноги в десяти шагах от «художника».
Ибрагимов торжествовал и потому не удержался от озорства.
— Ку-ку! — прокуковал Шухрат, держа в руке пистолет.
«Художник» вздрогнул от неожиданности, его словно подбросило огромной пружиной.
— Ручки вверх, родимый, — продолжал веселиться Шухрат. — Чуть-чуть поближе прошу... Так. — Майор протянул свободную руку и сорвал со злоумышленника приклеенную бороду. — Ба!.. Кого я вижу!
Ибрагимов успел лишь заметить, как у него из руки вылетел пистолет, а в глазах рассыпалось множество нестерпимо ярких звезд. И тут же почувствовал, как на него всей тяжестью навалился «художник», и крепкие холодные руки сцепились у него на шее.
Майор был физически силен и неплохо владел приемами самбо. Но, оглушенный неожиданным ударом, словно поплыл куда-то. Противник, как клещами, сдавливал горло. Чувствуя, что задыхается, Шухрат с трудом скинул с себя «художника» и вскочил на ноги. Он увидел лежащий на земле, почти рядом с ним, пистолет. В голове у майора гудело, движения были какими-то замедленными. Он не успел нагнуться, чтобы взять оружие, как почувствовал, что «художник», схватив за волосы, опрокидывает его назад. Падая, Шухрат ухитрился отбросить пистолет ногой. И тут же подумал: «Как глупо!.. Вот и конец... Он сейчас отпустит меня и бросится за пистолетом...».