— Ребята воюют отважно. Не новички. Боевую закалку получили солидную…
В мастерстве летного состава эскадрильи Жаворонков был уверен. До сих пор «чайки» успешно наносили удары по вражеским кораблям, пытавшимся через Ирбенский пролив прорваться в Ригу. Но ведь истребитель И-153, или «чайка», вчерашний день авиации. Он тихоходен и по своим тактико-техническим данным значительно уступает немецким «мессершмиттам». А гитлеровцы, узнав о базировании в Кагуле дальних бомбардировщиков, наверняка бросят сюда свои лучшие самолеты. И невзирая на опыт и отвагу наших летчиков, тягаться с высокоманевренными и скоростными самолетами врага стареньким «чайкам» будет очень трудно.
— Пару раз встречались с «мессерами», — догадываясь, о чем думает командующий, сказал Кудрявцев.
Жаворонков с любопытством взглянул на майора.
— И как?
— Ничего. Приноровились. Одного «мессера» отправили на корм рыбам. Правда, и нашей «чайки» недосчитались.
— Нельзя позволить «мессерам» хозяйничать здесь, майор. Никак нельзя! Задание у бомбардировщиков очень важное. И ваша эскадрилья должна обеспечить их безопасность, — внушал генерал Кудрявцеву.
Подрулил к опушке леса последний, тринадцатый, бомбардировщик. Трехлопастные стальные винты замедлили свое вращение и с затихающим свистом остановились. Над Кагулом воцарилась тишина.
Преображенский построил летно-технический состав, доложил Жаворонкову:
— Товарищ генерал, авиагруппа особого назначения построена. Командир авиагруппы полковник Преображенский.
— Объявите личному составу о предстоящей задаче.
Преображенский вопросительно посмотрел на командующего: почему он сам не сообщит летчикам причину их перебазирования на остров Сааремаа? Ведь это же такое важное и радостное сообщение! Предстоит летать в само логово Гитлера!
Жаворонков понял, о чем думал полковник.
— Командир группы — вы, вам и боевую задачу ставить, — разрешил он его сомнения.
— Есть!
Преображенский вышел на середину строя. Обычно спокойный и порой даже несколько флегматичный, сейчас он явно волновался. Это не ускользнуло от стоящих перед ним людей, и они не сводили с командира глаз.
— Товарищи, — голос командира дрогнул, надломился, точно горло сдавила спазма. — Товарищи! — он уже овладел собой и говорил спокойно и четко. — На нашу авиагруппу особого назначения лично товарищем Сталиным возложена ответственная боевая задача: в ответ на бомбардировку Москвы нанести бомбовые удары по столице фашистской Германии городу Берлину!..
Несколько секунд строй сосредоточенно молчал, осознавая услышанное. Потом над аэродромом разнеслось дружное ликующее «Ура!». Преображенский, которому самому хотелось кричать от радости, сдерживался и терпеливо ждал, когда все успокоятся. А затем торжественно, как слова присяги, произнес:
— Мы клянемся, что с честью выполним ответственное задание нашей любимой Родины, Коммунистической партии!
И снова далеко разнеслось многоголосое «Ура!».
Теперь, когда летно-технический состав авиагруппы особого назначения знал, какую боевую задачу предстояло решать, надо было готовиться к первому полету. План работы уже был составлен. Самым важным делом было обеспечение сохранности дальних бомбардировщиков на стоянке. Противник, который знает тактико-технические данные ДБ-3, быстро сообразит, где они базируются, разыщет островной аэродром и, конечно же, будет пытаться его уничтожить. От его бомб не спасет простое рассредоточение ДБ-3 по аэродромному полю: цель крупная, не спрячешь здесь. Значит, надо искать надежные способы маскировки.
Жаворонков предложил Преображенскому, командиру 12-й отдельной эскадрильи майору Кудрявцеву и командиру авиабазы майору Георгиади осмотреть окружающую местность. На машине они проехали по периметру аэродрома, по проселочным дорогам, останавливались на заросших травой лужайках, возле полей, разделенных на маленькие участки. Где же разместить бомбардировщики? Куда ни поставь, с воздуха они будут заметны.
Остановились на хуторе, у колодца. Из радиатора повалил пар, и шофер решил добавить холодной воды. Все вышли из машины и осмотрелись. Деревянный дом, крытый потемневшим от старости камышом, был окружен фруктовым садом. Поодаль разбросаны сараи, баня и еще какие-то постройки.
Из дома вышел хозяин, высокий пожилой эстонец.
— Тере, — склонил он голову.
— Тере, тере, — ответил Кудрявцев и разъяснил генералу: — По-эстонски это означает «здравствуйте».
Хозяин хутора пригласил гостей в дом, жестом показывая на открытую дверь. Жаворонков поблагодарил за приглашение.