— Вот и сложился пасьянс, девочки, — хлопнул в ладоши Марик. — Я мухой в ресторан…
— Мухой! Как же! — усмехнулась Хаханян. — У нас один вон за водой ушёл и… как в воду канул.
Павел ждал подходящего момента вмешаться. Услышав, что речь о нём, с готовностью выкрикнул:
— Я здесь! Здесь. Вот ваша вода.
Ирина и Татьяна насторожились и переглянулись. Марик наклонился к Татьяне и взял её руку:
— Мадам, а?..
— Татьяна мы, — Хаханян убрала руку и спрятала её под стол.
— Мадам Татьяна, — промурлыкал Марик, — не успеете цветок поставить в вазу, как я вновь у ваших ног.
Марик выпрямился, вышел из купе и остановился лицом к лицу с Павлом.
— А вас как величать, сэр? — На это раз он просто скривил рот на слове «сэр».
— Что ещё за «сэр»? — передразнил Павел, но под пренебрежительным взглядом Жорика сознался: — Павлом меня зовут.
— Меня Марком звать, — Марик растянул губы, изображая улыбку, но глаза его холодно блестели, как сверло в перфораторе.
— Я по-прежнему Жора, — Георгий сыграл бровями.
— Павел, — подмигнул Марик, — давай тут… по-хозяйски… организуй. Жорик тебе в помощь. А я туда-сюда слетаю. Посидим, отметим… Девчонки — класс! — ликовал Марик, он поднял большой палец и утвердительно кивнул.
— Не люблю я эти дорожные посиделки с незнакомцами, — сморщил нос Павел.
— Ещё один! — Марк воздел руки. — Вон, Татьяна то же самое говорит. У вас с ней много общего. А? Я бы на твоем месте присмотрелся, — Марк игриво бортанул Павла бедром.
По лицу Жорика читалось, что клоунада подельника ему надоела. Он махнул рукой:
— Марк, иди, раз вызвался.
— Вообще, надо было тебя послать, — озадачился Марк, оглядывая друга снизу вверх.
— Хватит уже… — прошипел Жорик. — Остановись.
— Да что ты, — Марк состроил удивлённые глаза, — веселье только начинается, Жора. Давай! За старшего.
Марк крепко хлопнул Георгия по плечу и ушёл в сторону вагона-ресторана. Один на один с Жориком Павлу стало спокойнее.
— А ну! — сдвинул он брови. — Посторонитесь! Жора!
Павел вошёл в купе. Решительность мгновенно испарилась. Он остановился, сжимая вазочку дрожащей рукой. Женщины разглядывали его, и огоньки в их глазах казались Павлу то искрами счастья, то сполохами адского огня.
— Павел? — Татьяна дёрнулась, как током ударенная, и посмотрела на попутчиц, словно желая убедиться, что ей не привиделось.
— Паша? — на лице Ирины отразилась целая гамма чувств — от банального удивления до людоедского обожания.
— Павлик… — Валентина будто читала список потерпевших.
Хаханян первой пришла в себя и кивнула Георгию:
— Жорик, вы идите пока в своё купе.
— Да, Жорочка, — подхватила Чукаленко, — мы всё приготовим и вас позовём.
Жорик помялся у двери, посмотрел вдоль коридора в обе стороны и ушёл восвояси.
— Знакомьтесь! — просияла Татьяна. — Павел Юсенков.
— Да мы уж знакомы, — задорно тряхнула головой Ирина.
— И, к несчастью, довольно близко, — Валентина пересела ближе к окну.
Хаханян развела руками и хохотнула:
— Подождите, так вы что, девочки, тоже пострадали от этого чудища?
Павел на всякий случай отступил к двери.
— Я всё понимаю… — он молитвенно сложил руки. — Хотел избежать этих разговоров, но…
— Опять, Павел, ты хотел чего-то избежать, — прогрохотал голос Хаханян. — Ты от себя-то ещё не сбежал?
— Таня… — проблеял Павел. — Послушайте!
— Паша, ты напуган? — Ирина озабоченно сдвинула брови домиком. — Что случилось?
— Ира, я и хочу рассказать, — Павел наклонился к ней, ища понимания и поддержки. Но Валентина перебила его:
— Признавайся, Павлик, что ты натворил. Не прячься и не отпирайся. Чистосердечное — сам знаешь. И поставь ты эту вазу! Обольёшь мне костюм — засужу, — с наигранной грозностью она отняла у Павла вазочку и пристроила её на столе у самой оконной рамы.
Павел переключился на Мелкову:
— Валя, эти парни что-то замышляют против одной из вас. И против меня заодно.
— С чего ты взял? Приснилось? — Татьяна воткнула в вазочку цветок и повернулась к Павлу всем телом. — Ты вон харю плющил, пока мы тебя за водой не послали.
— Я слышал разговор этого… Марика. Я воду набирал, а он искал, где лучше связь, и встал прямо перед дверью… ну… в туалет.
— И о чём он говорил? — Смесь любопытства и тревоги добавила голосу Ирины драматичности.
Павел выглянул в коридор, дал женщинам знак приблизиться и зашептал:
— Говорил, что, мол, она, — Павел энергичным кивком сакцентировал местоимение, — едет в соседнем купе и, если что, мы, говорит, её скинем с поезда.