«Зигфрид» решительно зашагал по ступеням вверх.
— Руки! — гаркнул Евгений.
Немец небрежно закинул руки на затылок. Да, страху в нем ни грамма. Откровенный гад.
— Внимание! — по-русски крикнул старший лейтенант Земляков.
Немцы выхватили оружие, едва «Зигфрид» поднялся по ступенькам. Довольно стремительно — блондинка ловко швырнула гранату в бронетранспортер, и тут же принялась палить из пистолета. Здоровяк сразу начал садить из Р-38. Одновременно бросились в разные стороны — явно было договорено.
— Стоять! — закричал, пряча голову, Земляков.
— Стой! — эхом скомандовал немецкоязычный Янис.
— По конечностям! — уже по-русски рявкнула Мезина.
Куда там, не для того деру давали, чтобы сразу тормозить. Рванула попавшая в борт «бэтэра» граната, взвизгнули по броне осколки, посыпалась кирпичная крошка со стены кузни.
Евгений вскинулся с автоматом — до немки было ближе, но та почему-то замедлила ход, шла с опущенным пистолетом, словно нарочно подставляясь под пули. Но старший лейтенант малодушно взял на прицел драпающего «Зигфрида» Все же стрелять по бабам, даже вооруженным, такое себе…
Застрекотали выстрелы — почти добежавший до угла немец с проклятием рухнул, кажется, сразу в обе ноги попали — бил и Земляков, и саперы с Янисом. Чуть позже стукнул одинокий винтовочный выстрел… это уже по немке — пистолет выбило из руки. Беглянка сделала еще шаг, с простреленной ладони капнула кровь, немка вяло опустилась на колени, согнулась, легла лицом в булыжник мостовой.
— Держи его! Не давай! — орала Катерина.
Это про немца — тот, раненый, приподнялся на локте, ковырялся. На немца мелким стремительным орлом-беркутом упал старшина Тимка, начал выкручивать руки, рядом уже был Ян и сама Мезина…. Поздно. Немец вздрогнул, выпустил из зубов воротник куртки. На губах появилась пена, голова безвольно упала.
— Тьфу, чтоб… — некорректно, но точно по ситуации высказалась главная контрразведчица. — А там что?
Евгений и Иванов, поглядывая на подвальную дверь, скрывающую непонятно ещё какие и какого уровня прыткости сюрпризы, подошли к неподвижной немке.
— Что-то крови многовато. Я точно в руку целился, — пробормотал зубастый боец.
— Да я видел. Хороший зачетный выстрел. А это ее осколками побило. Видишь — в затылок и шею. Собственная граната и угрохала. Ирония судьбы.
Иванов посмотрел на окровавленный воротник женской жакетки. Похоже, особой жалости к немецкой пистолетчице он не испытывал, но и мстительного победного восторга тем более не демонстрировал.
Евгений печально махнул остальным, державшим на прицеле вход в проклятое подземелье — и тут результат отрицательный.
— Ну а как иначе, — прокомментировала Мезина. — Ладно, давай дальше выводи, старлей. Может, найдется кто поспокойнее и поживучее.
Земляков вернулся к двери и воззвал к голосу разума:
— Господа! Ваши друзья были излишне резки и самонадеянны. Боюсь, их больше нет с нами. Если среди вас имеются желающие продолжить свое существование, даю две минуты. Фанатично настроенные нацисты могут не беспокоиться и оставаться на месте. У нас есть огнемет, он быстро всё устроит.
Речь неожиданно подействовала. А может, предыдущая краткая стрельба и крики, которые в подвале, несомненно, слышали. Изнутри в дверь начали выбрасывать оружие: брякнулся банальный МР-40, два пистолета, нарядный миниатюрный револьверчик, охотничья двустволка, почему-то в разобранном виде, кортик в черных ножнах. Когда следом выкинули чехол ружья и патронташ с патронами, Евгений счел, что процесс разоружения можно завершать.
— Выходим! Без спешки, руки за голову.
— Да-да, мы выходим. Не стреляйте!
Внизу завозились, кто-то полез, переступая через набросанное оружие, заранее закидывая руки на затылок.
— Волшебное заклинание «Flammenwerfer» чудеса творит, — прошептала пристроившаяся по другую сторону двери Катерина.
Принимали подземных жителей старшина с Янисом — быстрый Тимка обхлопывал немцев на предмет оружия, эстонец безжалостно портил одежду пленникам, срезая воротники с возможно зашитыми ампулами с ядом.
К счастью, подвал скрывал не так много сидельцев — пятеро немцев, все в гражданском, среди них миловидная бабенка лет двадцати пяти. С ней Тимофей несколько замешкался.
— Щупай-щупай, ты же с самыми честными намерениями, — ободрила Мезина, не опуская ствола самозарядки.
— Да я с честными. Но тут специфика, — слегка жалобно пояснил старшина. — Нас такому не учили.
— Ничего, ты сначала на общих основаниях проверь, я потом перещупаю, — пообещала ядовитая Катерина.
Перепуганную и лишившуюся воротника красавицу отправили к остальным пленным, уже сидящим на корточках в неудобной позе — в таком положении ноги и все остальное живо затекает, желание внезапно бегать и делать иные гадости сильно слабеет.
Замыкающим выбрался невысокий плотный, мятый, уже немолодой немчик.
— Всё? — уточнил Евгений.
— Там больше никого нет, господин обер-лейтенант. Из живых никого, — слегка дергающимся голосом заверил немец.
Этот вообще не в адеквате, впрочем, можно понять, гражданские, да еще сельские-бюргерские, в такие переделки нечасто попадают.
Евгений кивнул саперам и Тимке — специалисты первыми спустились в подвал, офицеры и Янис прикрывали…
Подвал как подвал. Скользили вокруг лучи фонариков: солидная толщина бетонных стен, кабели, протянутые под потолком, лавки-нары, заваленные одеялами, груда чемоданов и добротных саквояжей. Погасший керосиновый фонарь на столе, разбросанные электрические батареи — видимо, иссякли-сели. Чувствуется вентиляция, но ощутимо пахнет сыростью, сигаретным дымом и дерьмом. Лежит тело в углу, накрытое пальто.
— Тима, посвети.
В оперативной работе существует уйма всякого неприятного, вот и осмотр трупов в этом числе.
— Несвежий, сутки точно лежит, — прокомментировал, подсвечивая, Тимофей.
Оно так и выглядело — серое породистое лицо (в ориентировках вроде не значится), лет далеко за пятьдесят, в гражданском, хороший дорожный костюм. Признаков насильственной смерти не заметно, разве что на губах какой-то налет. Может, тоже отравился?
Евгений машинально обтер пальцы о галифе — прикосновения к мертвой плоти были, мягко говоря, неприятны, а если еще яд…
— Руки немедля помой, — приказала от двери Катерина. — Лучше спиртом, у Тимы наверняка найдется. Чего ты мертвяка вообще трогал? Патентованный патологоанатом, что ли?
— Лицо плохо было видно. Но он окоченелый. И видимо, не наш клиент.
— Товарищи, тут еще ход, но там стоит вода, — доложил сапер. — Может, они лишние тела утопили? Ну, чтоб не выдали?
Ход был узок, кабели уходили прямо в воду — стояла уровнем в полметра ниже основного помещения.
— Затоплено, — сказал Янис. — Мы там проезжали, бассейн какой-то странный, вентиля, трубы. Я еще подумал, что непонятно, для чего конструкция.
— Про бассейны свидетельства у нас имеются, видимо, к нашей основной теме те технические сооружения отношения не имеют, — вздохнул Земляков. — Но у нас есть теперь свидетели, наверняка что-то по местным делам расскажут.
— Нужно на месте допросить, пока нервные. Может, и по нашим делам что-то знают, — намекнула Катерина.
— Сейчас займемся с Яном. Только они немного того… — поморщился Евгений.
— Да, э-э, не очень солидные с виду чины, — согласился опытный эстонец.
— Этого бы допросить, — кивнул Евгений на покойника. — Чувствуется, что непрост был усопший герр. Ничего, обслуга тоже многое может знать, главное, вопросы правильно сформулировать.
Оперативники выбрались из неприятного подвала.
— Поднимаем задержанных! — скомандовал Земляков и перешел на немецкий: — Встаем шеренгой, представляемся. Кратко о себе: фамилии, должности.