— Если согласны на четверть, с нашим инструментом и зерном, и с последующим вычетом посевного зерна, как ты и говорил, — глянул он в упор на Лысого, — то я соглашусь с тем чтоб вы на это лето остались, до зимы, пока не отстроитесь, как вы и хотели. И даже не потребую урезания огородов до первоначального уровня.
— Нет, значит нет, — жёстко отрезал он.
Недовольно поджав губы, Лысый уже откровенно нехотя опять протянул руку.
— По рукам, — мрачно пробормотал он.
Похоже, мужик он был упёртый, но и обстоятельства складывались явно не в его пользу, что он прекрасно понимал. Но судя по откровенно довольным, разулыбавшимся лицам его товарищей, если бы Сидор ещё нажал, то бондари бы согласились и на меньшее.
— "Вот и чудненько, — подумал Сидор, мысленно радостно потерев руки. — Пойду ка я…, сектантов обрадую. Скажу…, тварям этим, что проблема с выправлением рельефа поля и посевными работами без них решена, и в их услугах мы не нуждаемся. Пока!
— Пока что, до зимы об этом поле они могут забыть и не вспоминать", — довольно ухмыльнулся он про себя.
Как бы то ни было, а связываться с сектантами он не желал категорически, всячески оттягивая момент заключения договора с ними. И неожиданное предложение бондарей пришлось как нельзя кстати.
Ну, не нравились они ему, что поделаешь!
Следующий, прекрасно начавшийся ярким, солнечным утром день, Сидор с удовольствием решил посвятить рыбалке, решив наконец-то устроить себе за всю эту долгую, суматошную зиму и не менее суматошное начало весны хоть один приличный выходной. Неожиданно выпавшее свободное время, которое он ещё вчера думал посвятить переселению сектантов в деревню бондарей, он решился посвятить отдыху. И последовавшие тем же вечером у них с профессором чудные посиделки… Возле костра на заднем дворе…, с пивом…, свежекопчёной тут же на костре рыбкой…
Посидеть просто так, с купленными у знакомых рыбаков и тут же на месте закопченными двумя здоровущими сазанами по паре кило, без этого дурацкого сидения с удочкой, на грязном, сыром берегу Каменки… Посидеть у костра, с долгими ностальгическими воспоминаниями о былой жизни на Земле… Всё это было бы прекрасным завершением столь чудного, прекрасного дня отдыха… Если бы не одно но…
Если бы в самый разгар затянувшихся до полуночи посиделок за ним не прискакал какой-то козёл посыльный из Городской Управы, с требованием немедленного его явления пред светлы очи чего-то там засидевшегося допоздна в Управе Головы.
В результате чего этот чудный день закончился не менее чудной… неприятностью.
Вот чего Сидор совсем уж никак не ожидал, так того, что это рядовое вроде бы вечернее посещение ГорСовета может привести его в состоянии такого тихого, еле контролируемого бешенства. Всякое конечно бывало, но такого жуткого состояния чуть ли не полной потери контроля над собой с острым жланием проломить кому-либо бошку, он во всей своей не такой уж и короткой жизни вспомнить потом так и не смог.
И причина для того оказалась более чем веская. И называлась она очень просто — жульство, хитрое жульство местных властей. Проще говоря — подстава.
Этим вечером, по просьбе Главы местного Городского Совета господина Косого Сильвестр Андреича, прийдя в Городской Совет, от него Сидор узнал во что для их компании вылилась вроде бы никак не касавшаяся городские власти их связь с бондарями. Теми самыми, арендовавшими у них этой зимой пяток никому не нужных развалюх в лесу для временного проживания.
Казалось бы не касавшаяся никого история с арендой у них нескольких старых, трухлявых изб, взятых из жалости у города, дабы они окончательно не пропали, перевела их самих из ранга собственников в ранг арендаторов.
Эта невинная сделка превратила их самих в АРЕНДАТОРОВ!
Наконец-то становилось понятна вся земельная политика городских властей.
Законы местные были просты и суровы. Не было бы арендаторов у них — не смогли бы власти предъявить им никаких претензий, да и не предъявляли бы. Но раз взяли городскую землю и не стали сами её обрабатывать, и жить в отведённых им домах, раз они даденое им безплатное жильё и землю сдали в аренду другим, не важно на каких условиях, — то и сами автоматически перешли из разряда пользователей в разряд городских арендаторов.
Внимательно читать законы и договора надо! Особенно пункты примечания, написанные мелким подчерком в конце листа.
Вот так! Неожиданно выяснилось, что чуть ли не с середины зимы вся их компания уже числилась у города в арендаторах. И только подошедшее время начала полевых работ и то что они оказались ещё и злостными неплательщиками, задолжавшими городу энную сумму и вызвало желание властей навести порядок в своих финансах и сурово разобраться с неплательщиками.
Правда, почему сей факт вылез наружу именно в этот день, взбешённый этой новостью Сидор в тот момент совершено не подумал. Не до того ему тогда было. Не связал он тогда факт своего отказа сектантам в аренде с вдруг вылезшими финансовыми претензиями к ним со стороны городских властей.
Вот уж не о том он, наверное, мечтал, устраиваясь с друзьями на жительство в этом, казавшимся тогда таком славном, тихом и уютно городке. Никак уж не о непонятных каких-то долгах неизвестно кому и непонятно за что.
Нет, конечно у него иногда проскальзывала в голове мысль что все эти земельные участки городские власти им подсовывают не просто так. И даже мысли об аренде в какой-либо форме взятой у города земли, у него иногда появлялись, но он их тут же гнал прочь, считая сущей мелочью. Никто же никому ничего не платил. Но чтобы такое! Вот так!
Чтобы они оказались ещё и злостными неплательщиками, задолжавшими городу арендную плату. За те самые развлюхи, которые, как он раньше наивно думал, они взяли у города из милости, лишь бы те не сгнили окончательно. А теперь оказывается они ещё что-то за них городу и должны.
Оказывается, за пользование этим гнильём им надо было ещё городу и платить. Мало того что ни их починили. Теперь за это они должны были и заплатить. Городу! Якобы немного, всего каких-то четыре медяшки в год за пять взятых в аренду домов. Но ведь в сумме это — целая треть серебрушки. За что? С какой стати? Да и кто знает сколько та арендная плата будет составлять на следующий год. Не увеличится ли?
И ведь ни о чём подобном ранее не было у них с городской властью никакого такого уговора! С самого начала о подобном не было ни слова!
— "Интересно, — думал Сидор, с каменным лицом слушая разглагольствования Головы на свой счёт. — А что они ещё нам не сказали такого же интересного, что потом вылезет в самый неожиданный момент?"
Глядя на то как Голова тычет своим жирным пальцем в какую-то толстую амбарного вида книгу, разъясняя ему свои претензии, он еле сдерживал себя чтоб не сорваться. То что тут творилось было откровенная, высшая форма цинизма.
— Законы надо знать и соблюдать, — с умным видом продолжал меж тем вещать ему Голова, за последние полчаса, кажется, полностью разъяснив ему всю глубину позора и величину той долговой ямы в которую их компания так якобы неожиданно вверзлась и всё, что из этого для них вытекало.
— И деревня, и соседнее поле, что вы себе взяли, и все остальные, взятые вами участки с вырубкой, всё это является городской собственностью. И давалось оно вам не просто так, как вы наверное подумали, — усмехнулся мельком Голова, — а на совершенно определённых условиях.
— То есть ты, Сидор, и вся ваша компания, взяв себе эти участки и передав их потом другим лицам в аренду, тем самым нарушили условия нашего договора и тем самым перешли в разряд городских арендаторов. И де-факто приняли на себя все положенные городским арендаторам обязательства.
— Получив взамен вполне весомые права, кстати. — Голова, с лёгкой ехидцей в глазах, насмешливо смотрел на ошарашенного этой новостью Сидора. — Или ты думал, что это просто так с тобой столько возятся? Ездят с тобой повсюду, показывают вам самые лучшие, самые перспективные участки? Принимают в Совете всегда без очереди, по любому, даже самому незначительному поводу? За просто так, что ли? За спасибо?