— Это на наши мерки сколько будет? — хриплым, вдруг севшим голосом перебил его Сидор.
— На ваши меры? — задумчиво посмотрел на него Голова. — Не считай, — остановил он Сидора, взявшего его свинцовый карандаш в руки. — На ваши меры это будет…, - задумался он, вспоминая и мысленно переводя одни меры в другие. — Если в киллограммах — по шестьдесят одному центнеру с гектара.
— Это же как в какой-нибудь Швеции с грёбаным Гольфстримом, — растерянно пробормотал Сидор.
— Ну…, - задумчиво наморщил лоб Голова, озадаченно глядя на него. — Наверное! Тебе видней.
— Кстати, — бросил он на Сидора сразу построжавший взгляд. — Давай уж сразу подсчитаем все арендованные у города поля, чтоб окончательно определиться.
— Это Долина, — начал он загибать пальцы, — где-то около сорока десятин пашни, что также надо уточнить. Это Медвежья Поляна со ста десятинами пашни. И эти сто тридцать новообразовавшихся десятин у бывшей деревни углежогов. Общим итогом — двести семьдесят десятин.
— Смотрю, ты хорошо подготовился, — хмуро заметил Сидор.
— Это моя работа, — хмыкнул недовольно Голова, оценивающе посмотрев на злого, растерянного Сидора. — Так что, с ваших двухсот семидесяти десятин в год в закрома родины годовой платёж лично для вас будет составлять ровным счётом девяносто четыре тысячи пятьсот пудов пшеницы твёрдых сортов. Или за три расчётных года…, - замолчал он, тщательно выводя на кусочке бересты цифры своих подсчётов, — это составит двести восемьдесят три тысячи пятьсот пудиков чистого веса, — с довольным видом заключил он.
— Или, один миллион триста пятьдесят тысяч золотых, если вы всё же надумаете сразу расплатились золотом.
— Блин! — с чувством выразил Сидор свои мысли по всему происходящему.
— Вот, вот, — довольно кивнул головой Голова. — Выбирайте. Городу, в принципе всё равно, чем и как вы расплатитесь. Или так, или этак.
— Поэтому, думайте. Что для вас лучше? Поднапрячься и расплатиться сразу золотом. Или же растянуть небольшие выплаты на тридцать лет, с возможностью досрочного погашения долга.
— Или…, - прищурил он насмешливый глаз. — Бросайте всё в том виде что оно сейчас есть. Оставляйте взятую вами ранее землю в собственности города, выплачивайте штраф за незаконный поруб, а сами займитесь чем-нибудь другим, более для вас лёгким.
— Это будет для вас самый лёгкий выход. И самый дешёвый, — усмехнулся Голова.
— Я… подумаю, — тихо проговорил Сидор, подняв опущенный в пол взгляд и медленно обведя внимательным, злым взглядом сидящих в комнате членов Городского Совета.
— Деньги большие, — тихо продолжил он. — И по любому, я вам сразу ответ не дам. Надо думать, надо считать.
Сидор глядел на сидящих в комнате членов Совета чуть ли не с ненавистью, в то же время отчётливо понимая, что злиться надо в первую очередь на самого себя. На то, что ввязавшись в арендные отношения с городскими властями, он заранее не удосужился разобраться с местными законами, которые, на поверку оказались весьма любопытными, если не сказать откровеннее и намного грубее.
Или ещё более на то, что, связываясь с предложенными городом участками земли, не подумал что у города в этих участках есть свой собственный интерес, отличный от того, что он сам, лично про себя напридумывал.
Только сейчас до него неожиданно дошло почему городские власти так старались всяческими путями заполучить в свою собственность и распоряжение брошенные бывшими владельцами участки земли, моментально накладывая на их свою лапу, как только погибал или пропадал куда их прежний владелец. Это был тот доход, который полностью шёл в казну городского Совета и поэтому городские власти так тщательно и жёстко следили за всем, что вокруг них происходило.
То, что бондари, или как их уже про себя окрестил Сидор, "Десять Подлых Гнусных Термитов" вырубили участок леса под пашню лично для себя, как оказалось, никого в Совете совершенно не интересовало. Взять с них было нечего. А вот с компании Сидора взять можно было много. И похоже, городские власти всерьёз вознамерились залезть к ним в карман.
Вот и выходило, что все его прошлые мысли о том, что городские власти заинтересованы в привлечении в город новых людей, новых идей, новых технологий и прочего, прочего, прочего, что так привлекло поначалу их компанию, оказались при первой же серьёзной проверке полная туфта. Если городские власти что и интересовало, то только собственная выгода и возможность на них заработать, и ничего более.
— "Ни за что, ни про что с нас хотят срубить миллион с лих….ем, — ужас от одной только этой мысли буквально до основания потряс Сидора. — Миллион триста пятьдесят тысяч золотых!"
— "И за что? За одну только возможность иметь земельный надел рядом с городом?"
— "Понятно теперь почему их не интересуют нищие бондари. Субаренда! Ай-яй-яй! Субарендаторы! Ой-ёй-ёй!
— Как же, мать вашу….! Нечего взять, вот и инетерса к ним нет".
— "С….", — чуть не выругался вслух Сидор, и лишь страшным усилием воли не позволив себе потерять лицо перед собравшимися здесь акулами местного предпринимательства.
— У нас здесь Приграничье, а не богадельня, если ты ещё в этом не разобрался, — холодным тоном угрюмо заметил Голова, правильно оценив его взгляд и тут же сделав соответствующие выводы. — И в бирюльки здесь не играют. Городу, на случай осады или войны нужно зерно. Много зерна. Чтоб с голову в случае осады не подохнуть. И золото, чтоб было на что покупать оружие.
— "Поэтому вы так вцепились в нас, — хмыкнул про себя Сидор. — А точнее в наши мешки с жемчугом. И в Пашину серебряную шахту".
— "И чтобы её не упустить, вы пойдёте на любую подлость", — пришло к нему холодное понимание.
— И поэтому, — далее вещал Голова, — город идёт вам навстречу и готов всячески сократить подготовительный срок. Завтра же с тобой на вырубку отправится наш землемер из Управы, Иван Очередько, и по итогам его геодезического плана будет приниматься уже окончательное решение и производиться окончательный расчёт.
— После этого, денька через три, на руки получишь готовый документ со своими долговыми обязательствами. А там и решишь как быть. Или заплатите сразу, или возьмёте в долгосрочную аренду с правом выкупа, или просто оставите эти участки в собственности города.
— И запомни, — Голова серьёзно посмотрел прямо в глаза Сидора. — Пока у вас есть свои арендаторы, за все их деяния полностью отвечает ваша компания. Поэтому, или выгоняй их нахрен, или ищи других, более покладистых и не таких самостоятельных, "Термитов", как ты их называешь.
— "Покладистых, типа твоих сектантов, что ли? — подумал Сидор, невольно про себя удивившись. — Странно. Что ж ты их так нам навязываешь то? Не мытьём, так катаньем".
— Мой тебе совет, — тихо добавил Голова, — Лучше заплатите сразу и золотом. И не тяните.
— Дешевле бы было зерном. Но! Самое для вас неприятное, что вы не сможете зерно здесь ни у кого купить, — тихо добавил Голова. — Ни в городе, ни в ближайших наших городах Левобережья такого огромного количества свободного на продажу зерна просто нет. Да к тому же не в рассрочку, а разом.
— Те, кто выращивает пшеницу и рожь на продажу, как правило работают по многолетним, постоянным договорам с перекупщиками, вывозящими из наших краёв зерно. И если на местном рынке и можно найти в продаже что-либо, то не более сотни, другой пудов.
— Даже на годовую выплату не наскребёте, — бросил он на него внимательный, косой взгляд.
— Мать, мать, мать, ответило эхо, — тихо, едва слышно проговорил Сидор.
Внимательно посмотрев на сидящих напротив и в упор глядящих на него молчаливых членов Совета, которых он только сейчас увидел с совершенно неожиданной для себя стороны, Сидор молча развернулся и, не сказав никому из присутствующих ни слова, покинул кабинет Главы городского Совета и здание Управы.
Невыспавшийся, хмурый, злой как собака Сидор был на пресловутой вырубке задолго ещё до рассвета. Весть, что вчера он принёс с собой в землянку, прошлой ночью не дала выспаться ни ему, ни профессору, на голову которого злой Сидор сразу же вывалил всё, как только заявился домой. Поэтому, после фактически безсонной ночи он поднялся ни свет, ни заря, и с первыми проблесками рассвета уже сидел на каком-то пеньке возле еле тлеющего костра на пресловутой вырубке возле деревни бондарей, терпеливо поджидая рабочую бригаду.