— Вот так-то, — криво усмехнулся он. — Выбора то у тебя особо и нет.
— Так что, решишь оставить земли у себя, не спеши кого-нибудь сразу нанимать.
— О! — землемер повернулся на звук еле слышимых шагов, донёсшихся из предутреннего тумана. — Кажись, мои идут.
— Ну всё! Лекция по корпоративной безопасности кончилась, а дальше ты уж сам как-нибудь.
Скупо поздоровавшись, подошедшие геодезисты молча принялись устраиваться вокруг костра, собираясь вместе с ними терпеливо ожидать рассвета.
Сидя рядом с ними, Сидор упорно, снова и снова возвращался мыслями к этому делу, раз за разом по новой обдумывая его.
Машу с Корнеем и Димона, ввиду их отсутствия в городе и не спешности этого дела, Сидор решил вчера не ставить в известность о случившейся беде. Тем более, что ничего исправить уже было невозможно, а впереди у них ещё было несколько свободных дней на принятие решений.
Поэтому, Сидор, как ему ни хотелось поделиться проблемами с друзьями, решил всё же отложить на потом "радостную" весть, которой прошлым вечером его порадовали в Совете.
— "С-суки! — раз за разом возвращалась к нему одна и та же мысль. — Как же нас изящно подставили. Твари!
— И как же ловко всё представлено, — снова подивился он про себя.
— Не нравится?
— Думал будет легко? Три раза — Ха! Ха! Ха!"
С такими мерзкими мыслями, он сейчас и ожидал встречу со своими новоявленными арендаторами, с гудящей от недосыпу головой, и злой, как чёрт.
И глядя на то, как сидящие рядом с ним землемеры, молча, неприязненно косятся в его сторону, словно он был прокажённый, Сидор начал понимать, что слова Ивана об "особом" к ним отношении горожан имеют под собой вполне реальную, зримую почву.
Однако ждать долго не пришлось, и буквально через несколько минут после землемеров на поляну подошли бондари.
Глядя удивлённо на сидящих возле их костра людей, они вежливо поинтересовались чем обязаны, и тут Иван Очередько вывалил на них сногшибательную весть.
Сидя на бревне у костра, глядя как постепенно вытягиваются от растерянности их лица, Сидор со стыдом, неожиданно для себя испытывал чувство мелкой, мстительной радости, по новой слушая неспешный, обстоятельный рассказ землемера.
Следующие полчаса землемер сухим, казённым голосом зачитывал им все постановления городского Совета по их делу и детально, в мельчайших подробностях, разъяснял все обстоятельства, вытекающие из их положения и деятельности за прошедшую зиму.
И реакция потрясённых не менее него мужиков была вполне предсказуема.
— Значит, ты хочешь нам сказать, что всё что мы за зиму наработали теперь его? — обращаясь к землемеру хмуро заметил Лысый.
Глядя прямо перед собой прямым, остановившимся взглядом, он казалось окаменел, молча слушая выносимый им приговор.
Это был всё тот же, самый из них скандальный и лично для Сидора самый неприятный тип, с которым ему за последнее время пришлось не раз схлестнуться по делам, настаивая на своём мнении. И от которого он теперь ждал основных неприятностей в предстоящем непростом разговоре.
— Нет, — хмуро глядя на мрачных мужиков нехотя бросил землемер, сворачивая в трубочку только что прочитанные бумаги. — Не его, а города. Пока он сам арендатор, а вы арендуете у него землю, вы работаете на него, и все участки, которые вы вырубаете, принадлежат уже не ему, а городу. Пока он их или не выкупит в собственность, или не заплатит штраф и бросит, оставив вашу вырубу в собственности города.
— В любом случае вам ничего не достанется. Вы вне игры.
— И чтобы вы сейчас не говорили, как бы не возмущались, это ничего не изменит. Есть постановление Совета по этому делу. Он является арендатором земель у города, а вы являетесь арендаторами у него. И покуда он не выкупит эту землю и не переведёт её в разряд своих личных земель, положение дел не изменится.
— На сегодняшний день положение именно такое, — сухим, казённым голосом проговорил он.
— И сколько бы вы не увеличивали площади вырубки, вы тем самым только увеличиваете площади арендованных им земель, за которые придётся расплачиваться не вам, а ему.
— И на сколько же он влетел? — кивая на стоящего рядом Сидора хмуро уточнил кто-то из мужиков вопрос, который буквально висел в воздухе.
— За ваши сто десятин ему придётся выложить четыреста пятьдесят тысяч золотых, — хмуро уточнил землемер. — Если он вздумает выкупать эту землю у города, поскольку у него право первой руки. Если же он просто откажется от этого участка, то значительно меньше — только штраф в размере полутора тысяч за незаконный поруб в южной засечной черте города. По сто пятьдесят золотых за десятину. Если конечно по итогам обмеров не насчитаем больше, — кивнул он на вырубку у себя за спиной.
— Не слабо! — раздался чей-то хриплый, потрясённый голос из толпы мужиков.
— А с нами Совет не хочет, значит, иметь дел, — задумчиво хмыкнул Лысый. — Рылом, значит, не вышли?
— Или кошелёк тощий? — бросил он на землемера пронзительный, злой взгляд.
— Что-то подобное мы и подозревали, — хмуро бросил он, мрачно глянув на Сидора. — Больно уж ласковый был ваш Голова, когда появлялся здесь последний раз.
— Ну и что ему здесь было надо? — враждебно поинтересовался Сидор, поморщившись от понимания того, что всё это время они оказывается были под постоянным плотным контролем со стороны городской администрации и неожиданностью сложившееся здесь положение было исключительно для него. И ещё, как он теперь понял, и для этих мужиков, которых постановление Совета начисто лишило всего честно заработанного за эту зиму.
Выходило, что городская власть просто ждала удобного момента, чтоб взять их компанию за горло и покрепче прижать.
Вот и получалось, что всё произошедщее не было случайностью. Что косвенно подтверждал и недавний визит на вырубку местного Головы, как будто бы не было у него иных дел, кроме как шляться по окружающим город лесам.
— Был здесь. Лес купил, — подтверждая факт появления на вырубке Головы, Лысый мотнул головой, нехотя кивнув на высящийся рядом высокий штабель раскряжёванного и аккуратно складированного леса, тем самым полностью подтвердив то, что Сидор и так уже знал. — И что? — насторожился он. — Скажешь, что и лес твой?
— Нет, — хмуро бросил раздражённый Сидор.
— Да! — согласно кивнул головой землемер, с грустью посмотрев на Сидора.
— Согласно плана землеотвода, — монотонно начал он зачитывать очередную бумажку, извлечённую им из своей объёмистой сумки, висящей на боку, — это его лес, — кивнул он на Сидора. — По его заявке, поданной на устройство лесопильного промысла ещё даже до вашего появления в городе, ему отведена была вся эта дубрава в пределах засечной черты, которую вы умудрились так лихо вырубить под корень.
— После начала строительства им лесопильной мельницы на Быстром ручье, все прилегающие леса бывшей засечной черты были переквалифицированы под товарный лес для него.
— И тот участок, что вы вырубили, и все остальные дубравы, прилегающие к лесопильной мельнице, и граничащие этим краем с вашей деревней, всё это его зона ответственности.
— Площади и границы сейчас в точности не помню, — землемер с задумчивым видом почесал собственный затылок. — Но, если б вы начали вырубку для своего поля с другого края от деревни, с березняка, то этих проблем у вас бы не было.
— Уж точно не пришлось бы платить штраф за непрофильное использование лесов, — доставая какую-то бумагу из своей сумки и протягивая её Сидору, хмуро зметил он.
— Там пока ничейные земли, так что могло бы и обойтись.
— Если что начинаете делать, всегда уточняйте в Совете границы чужих и своих участков, — хмуро посоветовал он.
— Кстати, — всё так же хмуро уточнил он. — Разрешать вам заготавливать в этих дубравах дуб для бондарного промысла он не имел права. Это другая статья налогов и другая ставка.